В образцовых школах

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

В образцовых школах

За свои поездки по Швеции я видел много школ. В некоторых бывал на уроках. Разговаривал с учителями и с учениками. Один раз меня пригласили на школьный вечер — правда, чтобы не стеснять ребят, я побыл там минут двадцать.

Я просил, чтобы мне показывали самые лучшие, образцовые школы, притом преимущественно в столице или ее новых пригородах. Мое знакомство со шведскими школьниками началось в показательной школе столичного района Вэллингбю, где все было, что называется, с иголочки и даже отделкой стен коридора занимались не маляры, а пять художников. Школа изобиловала светом и воздухом, в ней было всего два этажа: в большом здании больше шуму, теснее в нижних коридорах, на вешалках и особенно у подъезда и во дворе.

Раздался первый звонок на перемену. Это звонок для учителей: им осталось две с половиной минуты, чтобы завершить урок. Второй звонок. Теперь ребята могут покидать класс. И на уроки созывают тоже два звонка. По первому собираются в классы ученики, второй, через две с половиной минуты, приглашает учителей.

Из нескольких дверей — они опять-таки сделаны для того, чтобы не было толкучки, — высыпала шумная, пестро одетая ватага. Форму шведские школьники не носят. Каждый одевается как хочет. Почему?

— Видите ли, родители не хотят, чтобы их дети теряли индивидуальный облик, — сказал мне директор школы.

— Но взгляните на девочек, — возразил я. — У всех одинаковые прически, все в красных брюках. Какой же тут индивидуальный облик?

Девочки гонятся за модой. Красные брюки — это модно. Какая-нибудь Грета канючит у мамы и папы: «Хочу красные брюки, как у Евы». И вскоре все девочки — в красном. Та же форма, только не всегда удобная и более дорогая.

Остановив белобрысого паренька в рубашке, на которой были изображены автомобили разных марок, я спросил у него насчет отметок. Паренек ответил, что он учится во втором классе.

— Ну и что же?

Мне объяснили, что в первом и втором классах отметок не ставят. Нет в шведских школах и переходных экзаменов: можно ли перевести ученика в следующий класс, учителя решают в зависимости от того, как он успевал весь учебный год.

С 1969 года отменены также экзамены на аттестат зрелости. Выпускникам выводятся средние отметки за два последних года обучения. При этом, если ученик во время выпускного карнавала вынужден прицеплять к шапочке большую английскую булавку, что означает: «братцы, я едва-едва выкарабкался» или даже пробку («провалился, засыпался»), у него еще не все потеряно. Он имеет право подготовиться по тем предметам, с которыми у него неблагополучно, и сдать их отдельно.

Шведские школьники не носят форму

Образцовые школы прекрасно оборудованы. Я нигде не видел мрачных черных досок. На темно-зеленых мел виден не хуже, а в классе как-то уютнее, приятнее. И парты светлые.

В школьных мастерских — не списанные с заводов устаревшие станки-инвалиды, а самые последние, новехонькие. Уроки так называемого слёйда — обучение ремеслу — в шведских школах были введены еще в прошлом веке. Школьников стараются приучить к труду с самых ранних лет. Третьеклассницы уже умеют немножко шить и вышивать, их сверстники могут самостоятельно сколотить полочку или ящик для обуви. Затем ребята начинают работать в школьных столярных и слесарных мастерских под наблюдением опытного мастера, который следит за качеством изделий.

Девочки тем временем самостоятельно готовят в школьной кухне завтраки и обеды, учатся стирать белье, а старшеклассницы — пеленать и купать младенцев. Считается, что школьница должна уметь накрывать на стол, сажать цветы, выбирать продукты, варить кофе, хранить одежду, выводить пятна, разбираться в сортах мебели… да всего и не перечислишь!

Несколько дней я провел в образцовой школе при Стокгольмском высшем педагогическом училище. Говорят, подобных школ — четыре в стране. Тут завтрашний день школьной техники, есть чему позавидовать!

Ну вот, например, ученики не таскают туго набитые портфели: в классе есть полный набор учебников. Другой набор — у учеников дома. Карты не развешивают, они в особых трубочках под потолком. Потянул за нужный шнур — и перед тобой развертывается политическая карта Европы или физическая Африки.

Особенно же здорово оборудован класс для изучения языков. Тут кабины с магнитофонами. Каждый ученик может записать свою речь, прослушать ее и исправить недостатки. Учитель с центрального пульта включает свои наушники в любую кабину по выбору и в микрофон дает советы либо всем своим ученикам сразу, либо только кому-нибудь одному.

Оборудование такого кабинета стоит очень дорого.

В других школах, где я потом побывал, особенно в провинции, не было ни кабин, ни пульта.

В образцовой школе я слушал итоговый урок истории в шестом классе. Класс закончил изучение истории XVIII века и подготовил программу, где события этого далекого столетия были представлены в живых картинах.

Зазвучала тихая музыка: старинный менуэт. На «экране телевизора», а проще говоря, в самодельной картонной раме появились две девицы и принялись довольно бойко рассказывать о том, как тогда жили люди: неурожаи, войны, голод…

Их сменили два паренька, изобразившие спор «шляпы» и «колпака» — представителей двух враждовавших партий. Тот, что был в шляпе- важный господин! — кричал на своего политического противника и даже топал ногами.

А что ели шведы в XVIII веке? Из рамы «телевизора» высунулась девочка и принялась перечислять, загибая пальцы: ржаной хлеб, каша, кислое молоко, похлебка.

Появились трое девочек и трое мальчиков. Девочки пели, а мальчики играли на деревянных дудочках.

То была старинная песня.

«Крылья бабочек мелькают над лугами Хага», — старательно выводили детские голоса.

Тем временем в классе задернули шторы на окнах: начался показ диапозитивов, изображающих события XVIII века. В заключение еще одна девочка должна была поведать классу о Моцарте и Бахе, но ее как раз вызвали к зубному врачу…