Вопросы развития скульптуры
Вопросы развития скульптуры
Недавно в Лондоне, роясь среди залежей старых букинистических книг, я наткнулся на малоизвестную книгу по искусству. Раскрыл — и уже не смог оторваться: это было чтение более увлекательное, чем чтение любого романа, любой фантастики.
Книга была издана немногим более двадцати лет назад в Москве, издательством Академии художеств СССР — и называется «Вопросы развития советской скульптуры (Материалы научной конференции, 28–30 мая 1952 года)». Сухо, на первый взгляд, ничего особенного.
Тем не менее мне кажется, что сегодня она — большая библиографическая редкость. В свое время никто не ценил подобного рода книг, никто их не читал, их было пруд пруди. Но старая истина: книга, как вино, с годами чем старше, тем ценнее. Не пугаясь сухости подзаголовка «Материалы научной конференции», попробуем полистать это двадцатидвухлетней давности вино. Страница первая.
Москва, Кремль. великому вождю советского народа товарищу Иосифу Виссарионовичу Сталину.
Дорогой Иосиф Виссарионович! Участники научной конференции Академии художеств СССР по вопросам развития советской скульптуры шлют Вам, великому вождю, учителю и другу, свой пламенный привет. Мастера советской скульптуры, руководствуясь историческими решениям Центрального комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) по идеологическим вопросам и Вашими мудрыми указаниями о методе социалистического реализма, настойчиво борются за…
…Еще в 1918 г. вместе с великим Лениным Вы, товарищ Сталин, создали план… За годы Сталинских пятилеток советские скульпторы создали ряд… Сплотившись вокруг большевистской партии и ее великого вождя — зодчего коммунизма, знаменосца мира во всем мире товарища Сталина, мы обязаны… Да здравствует великий гений человечества товарищ Сталин! Слава великому Сталину!
31 мая 1952 г.
Это, естественно, приветственная телеграмма, какие миллионами и миллионами принимались на всех без исключения собраниях, и я, как сам очевидец тех пламенных лет, поразился правдивости этой книги, с первой страницы, с первых же строк. Аутентичные печатные советские материалы за любой год — это прежде всего правдивейшие документы, нелицеприятно и эпически-объективно показывающие, что это было, и показывающие, как это было. Они оказываются памятливее и честнее самих людей, создававших их. Люди вдруг теряют память или скромно молчат. А сброшюрованная бумага, которая в свое время стерпела, вдруг с годами приобретает ценность поразительного неподкупного свидетеля.
Перелистываем страницу, и вот — доклад скульптора Томского, действительного члена Академии художеств СССР:
Товарищи! Великая Сталинская эпоха — эпоха строительства коммунизма, ставит грандиозные задачи перед советским искусством…
Величие характера советского человека — строителя коммунизма, пафос всенародных идей, морально-политическое единство советского народа, сплотившегося вокруг партии и великого Сталина, насыщают наши монументальные образы глубоким… жизненным содержанием.
Скульптор Мухина, автор знаменитой, ставшей образцом скульптуры «Рабочий и колхозница» (перед ВДНХ), действительный член Академии художеств СССР, выступает следующей. Она считает, что для советской эпохи главное — монументальная скульптура, нужно шире применять новые материалы, нержавеющую сталь. Одновременно же (цитирую) «опять начала возрождаться в больших формах кованая красная медь. Ее мы видим в монументах Сталина работы Меркурова и Вучетича».
О, Вучетич! Великий ваятель советской эпохи, конечно же вот и он здесь говорит, да как! Вот отрывок из выступления Вучетича.
Я хочу с вами поделиться своими свежими впечатлениями. Я вернулся с Волго-Донского судоходного канала. Я там сооружал монумент товарища Сталина. В этом монументе я строил форму и решал пропорции с расчетом на различные расстояния. Я смотрел его с различных расстояний — от 200 метров, т. е. с самой близкой точки, и до 40 километров. Конечно, на расстоянии 40 километров он растаял, но все же силуэт его был виден вполне. О том, что монумент был построен правильно, говорит обстоятельство, о котором я вам хочу сейчас рассказать.
Когда мы установили голову, я вышел на катере на Волгу, чтобы с биноклем откорректировать постановку. В это время мимо монумента проходил пассажирский пароход, на котором ехали разные люди, по разным делам. Перед монументом, примерно на расстоянии километра, пароход развернулся, и все люди, сколько их там было — человек до 200, — хором запели: «Широка страна моя родная»… Это был чудесный момент для художника, я был очень счастлив.
Листаем книгу далее.
Скульптор Кербель и скульптор Манизер, президент Академии художеств Герасимов… Какие имена! Ни одного исследования по советскому искусству без этих имен, ни одного музея без их работ.
Кербель: «Метод социалистического реализма, опирающийся на передовую эстетическую теорию марксизма-ленинизма…»
Манизер: «Наше правительство приняло решение о сооружении бюстов на родине дважды Героев Советского Союза и дважды Героев Социалистического Труда…», «Перед нами стоит ответственная задача — скульптурно оформить грандиознейшие из когда-либо бывших строек — Сталинские стройки коммунизма…».
Герасимов: «Наше искусство не добьется подлинных больших успехов, пока все мы не будем не только политически воспитаны в духе идей Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина, но и не проникнемся ими так, как мы дышим воздухом», «Я считаю, что художники-реалисты должны… петь в полный голос гимн прекрасной советской Сталинской эпохе».
Скажите, разве это не блестящий документ? Особенный драматизм свидетельству Вучетича о монументе на Волго-Донском канале, вообще всей книге придает то, что совещание скульпторов происходит ведь за девять месяцев до марта 1953 года. Им кажется, что впереди — вечная Сталинская эпоха. Девять столетий, по меньшей мере. На самом деле — осталось только девять месяцев. Но они этого не знают. Они принимают, конечно, историческую резолюцию — программу развития советской скульптуры на ближайшие века. Цитирую резолюцию.
Пункт 1-й. Грандиозные успехи развития социалистического хозяйства и культуры… создали прочную основу для небывалого…
Пункт 2-й. Исторические решения ЦК ВКП(б) и неустанная забота лично товарища Сталина… создают все условия для успешного…
Пункт 3-й. Ленинско-сталинский план монументальной пропаганды определил основные принципы и задачи…
И далее:
Победа социализма в нашей стране, одержанная в результате успешного выполнения сталинских пятилеток, гениальное сталинское определение метода социалистического реализма… определили дальнейшие успехи…
В фонд лучших произведений советского искусства прочно вошел ряд работ скульпторов-монументалистов. Таковы памятники и монументы:… «Ленин и Сталин на канале имени Москвы», Сталин в Ереване, Сталин в Тбилиси… скульптурный зал «Ленин и Сталин — основатели Советского государства».
Кончаю цитировать. Пожалуй, хватит.
Но любопытно, что в фонд лучших произведений здесь все-таки еще не внесли монумент на Волго-Доне, несмотря даже на то, что, увидев его, спотыкались и круто разворачивались пароходы, а пассажиры, остолбенев, вдруг запевали «Широка страна…».
Что через несколько лет будет с этим фондом лучших произведений советского искусства? Как интересно.
Его будут потом поспешно, большей частью ночами разбивать отбойными молотками, быстро сгребать обломки на самосвалы и отвозить на свалки. Останутся, однако, постаменты. Да, скульптуры, произведения искусства, сносились как не имеющие никакой ценности. Постаменты, оказывается, были гораздо более ценны. Многие из них сохранились даже до сегодня, и дети, играющие в скверах и парках, уже не знают, зачем возвышаются эти странные, заросшие травой, не имеющие никакого практического применения кирпичные или бетонные кубы…
Так что хочу еще раз подчеркнуть: эти материалы научной конференции скульпторов в 1952 году в свете последующих событий выглядят очень драматично.
Драматично, но не трагично. Резолюции последующих научных конференций в том же научном составе называют другой список фонда лучших произведений монументальной скульптуры, включая монументальный комплекс в Волгограде (Сталинграде) того же товарища Вучетича и другие и другие.
Как много мыслей может вызвать какая-то простая, шаблонная книжка через энное количество лет. Меня всегда интересовало, как и многих, наверное, хранят ли известные люди у себя дома, в своих личных архивах, подобные вот опубликованные документы? Свои речи и другие выступления, скажем, в 30-х годах. В 40-х годах? В 50-х годах? Или уничтожают начисто, в заблуждении, что, уничтоженные физически или, так сказать, механически, они исчезнут и из памяти, как своей собственной, так и современников? Или, беря ближе к нашей теме, что испытывает советский скульптор, рассматривая фотографии своих произведений, бюстов, монументов, которые уже не существуют? Никто, ну буквально никто из них, не открывает секрета, по крайней мере до сих пор. Признак ли это обыкновенного, понятного, так присущего человеку недостатка отваги, и только? Или за этим кроется что-то поважнее, какой-то не совсем еще понятный, но чрезвычайно существенный закон жизни? Ну, скажем, о порядке гипноза, например, что долгое насилование своей совести или таланта вызывает в личности изменения необратимые? Что туда, как в ад, вход есть, широкий и удобный, — но нет обратного пути?
13 апреля 1974 г.