Постановка диагноза
Постановка диагноза
Современная «демократическая Россия» вылупилась на свет калекой без рода-племени, образовавшись на развалинах коммунистического режима в результате антигосударственного мятежа. Мятеж был организован группой лиц, в которой номинальным лидером был президент РСФСР Б.Ельцин. В дальнейшем уродец присвоил себе историческое имя «Россия», не имея к этому имени ни малейшего отношения. Во всем противоположный исторической России ельцинский режим жил исключительно мятежами.
Самый жестокий мятеж — расстрел парламента из танковых орудий в 1993 году. За организацию этого мятежа до сих пор никто не ответил, правовой оценки событий, в которых погибло множество людей, не было дано. Ельцин отправился в мир иной, возможно, и не по естественным причинам, но уж точно его место в истории не было по заслугам обозначено российскими властями. Происходившее в России в 1990–1993 гг. я постарался описать в книге «Мятеж номенклатуры», которой особенно недовольны были московские власти, а читатели мгновенно раскупили тираж книги, вышедшей в середине 1995 года.
Тихий мятеж произошел в России в 1996 году, когда Ельцин, проиграв президентские выборы, поручил своему окружению объявить о победе, оправдывая обман народа необходимостью «не допустить коммунистического реванша». Организация выборов в 2007–2008 гг. также говорит об антигосударственном заговоре и фальсификации итогов голосования силами разветвленной преступной организации, которая была возглавлена высшими должностными лицами страны.
Таким образом, Россия живет в обстановке мятежей, когда власть узурпируется, а не передается по праву. Причем происходит это не только на всероссийском уровне, но и на уровне регионов, где множество мелких мятежей кажутся ничтожными в сравнении с многолетним мятежом, в Чеченской Республике. О первой Чеченской войне 1994–1996 гг. я написал книгу «Чеченский капкан», включив в нее записи бесед с участниками боев и раскрыв механизм содействия мятежникам со стороны «либеральной общественности» и властных кругов, оккупировавших Кремль. В ходе второй Чеченской войны 1999–2002 по просьбе Дмитрия Рогозина, который тогда был председателем Думского комитета по международным делам и отбивал нападки европейских недоброжелателей нашей страны, я подготовил доклад «Черная книга Чеченской войны», где в тезисной форме описал ситуацию в Чечне с 1991 года и дал анализ каждого этапа развития мятежа с точки зрения нарушения прав граждан и преступлений против человечности. В феврале 2001 года по итогам «мозгового штурма», проведенного в Фонде «Русский проект», я составил краткую аналитическую записку «Что делать правительству в Чечне?», которую мы направили в Кремль, но не получили оттуда никакого отклика. В записке положение в Чечне оценивалось как мятеж, и давались рекомендации по пресечению мятежа.
В 2001 году мы видели, что повторяются ошибки 1996 года, когда Россия фактически капитулировала перед бандитами, закладывая условия новой войны, бросая в плену своих солдат, отдавая оставшееся русское население Чечни на убой. Никто нас не слушал, и с боевиками старались договариваться. В 2004 году, став депутатом Госдумы, я попытался вновь обратить внимание органов власти на абсурдность подходов, применяемых в Чечне. Депутатским запросом я направил в Совет Безопасности наш материал, три года назад безвестно сгинувший в недрах Администрации Президента.
На тот момент ситуация повторялась с той же трагичной последовательностью, как и в 1996 при заключении так называемого «Хасавьюртовского мира». Видимая военная победа не привела к установлению мира и лояльности со стороны большинства населения. Армия, не ведущая войны и находящаяся во враждебном окружении, продолжала разлагаться. Повторялась тупиковая тактика блокпостов, которые обороняют сами себя и служат объектом провокаций со стороны мелких групп повстанцев. Повторялась бесперспективная политика назначения на административные посты чеченских «авторитетов», не способных внушить чеченцам стремления к мирному труду. Восстановление Чечни велось без учета реальной ситуации и лишь порождало коррупцию и казнокрадство. Непризнанная и неузнанная война без границ позволяла списывать на нее все затраты и обесценивать любые действия власти.
В этой ситуации власти вновь предлагалось определиться со стратегией, поставив первоначально «диагноз» явлению, с которым столкнулась Россия в Чечне. Неверно поставленный диагноз вел к неверной стратегии, которая могла быть успешной лишь эпизодически.
Диагноз: мятеж с целью захвата власти и отторжения от страны части ее территории.
Особенность: Мятеж есть форма уголовного преступления, которая отличается от бандитизма вовлечением в преступную деятельность больших масс населения и требует от правоохранительных органов и государства в целом особого поведения. Невозможность применения обычных уголовных норм принуждения требует сочетания «кнута» и «пряника» с целью склонить участвующие в мятеже массы к повиновению легитимной власти.
Текущая фаза мятежа: Мятеж находится в латентной стадии в связи с уничтожением регулярных формирований мятежников. Попытка создания гражданских органов управления с участием бывших участников мятежа дает им возможность для подготовки нового всплеска активности. Последнее возможно в связи с сохранением вовлеченности в мятеж масс чеченского населения не только на территории Чечни, но и на территории всей России и за ее пределами (диаспора).
Политика «кнута»:
Общий принцип: В условиях мятежа действует презумпция виновности на всей территории, охваченной мятежом. Это означает, что любое лицо, не находящееся на службе в государственных органах, занятых подавлением мятежа, находится под подозрением.
Репрессивные мероприятия:
1. Ограничение мобильности населения, втянутого в мятеж: запрет на передвижение на личном автотранспорте (запрет продажи бензина, изъятие и хранение автоаккумуляторов на охраняемых складах, изъятие транспортных средств у нарушающих запрет), запрет на движение группами, запрет на въезд и выезд с территории республики (прекращение свободного пассажирского сообщения). Комендантский час на всей территории. В неспокойных зонах — полный запрет на перемещение вне населенных пунктов.
2. Установление полного контроля за распределением продовольствия: закрытие рынков и любых форм частной торговли продовольствием. Распределение продовольствия только через административные структуры и только для оседлого населения, учтенного в каждом населенном пункте.
3. Снятие моратория на смертную казнь. В условиях мятежа этот мораторий есть прямое поощрение к убийству госслужащих и лояльных граждан.
4. Запрет на какие-либо формы общественной активности (мятеж может быть изжит только максимальным угнетением всякой социальности, которая в данном случае носит губительный для страны характер). В особенности это касается любых форм этнической консолидации (советов старейшин, съездов чеченского народа и т. п.). Население должно быть приучено к тому, что каждый человек в отдельности получает гражданские права только после того, как лично и в течение достаточно продолжительного времени подтвердит способность выполнять гражданские обязанности. Лишь тогда (на заключительных стадиях подавления мятежа) можно допустить гражданские форумы, также лишенные всякой эгничности (что должно внушить равноправие русских и чеченцев на данной территории, как и во всей России).
Сочетание «кнута» и «пряника»
1. Объявление полной амнистии для тех, кто выдаст вождей мятежа, объявленных в розыск (список обнародуется).
2. Люстрационная политика: формирование властных структур только из лиц, не имевших причастности к мятежу (к любой из соперничавших группировок) и не находившихся на территории Чечни после 1992 года (то есть, не подозреваемых в содействии или сочувствии мятежникам).
3. Принуждение к оседлости и труду: введение обязательных общественных работ за пайковое обеспечение для всех безработных.
Мы пытались убедить власть, что решение проблемы Чечни может состояться только в связи с ликвидацией Чеченской Республики как субъекта РФ. Только таким образом можно предотвратить использование статуса субъекта и системы государственной власти в целях антигосударственной деятельности как отдельными кланами, так и чеченской этнической элитой в целом. Решение этой задачи возможно путем постепенного создания внутренних границ, делящих Чечню на «оккупационные зоны», подконтрольные соседним территориям. Общее управление должно носить подчеркнуто жесткий и временный характер, для чего удобнее всего объединить функции административного и военного управления. В дальнейшем пост главы администрации Чечни (который должен занять командующий армейской группировкой) должен быть просто ликвидирован.
Мы говорили: нельзя проводить на территории Чечни никаких общечеченских выборов. Обратное будет означать новый виток этнической консолидации, подрывающей гражданское поведение, а также забвение интересов русского населения, изгнанного из Чечни. Чеченский народ не вправе решать вопросы о судьбе территории части России ни с точки зрения закона (народы России не могут быть субъектом права), ни с моральной точки зрения (мятежникам предоставляются особые права в сравнении с остальными гражданами). В целом противодействие антигосударственным настроениям должно предполагать последовательное изживание этничности из законодательства и финансируемых государством форм социальной активности. Вся формы этнической консолидации должны происходить за счет частного финансирования и без перспектив получения каких-либо политических прав. Все права должны быть связаны с гражданином России, а вовсе не с этнической общностью.
Все предложения, которые мной и моими единомышленниками направлялись в органы власти, не приводили к результату. Не сразу стало ясно, что на самом деле мятеж — элемент управляемого хаоса, который является удобным состоянием России для того, чтобы в ней правили коррумпированные кланы и свободно действовали изменники. Именно поэтому в Чечне Кремлем был поддержан один из бандитских кланов, возглавленный Р. Кадыровым, получившим в нашей стране совершенно особый статус. В его распоряжение Кремль ежегодно отчислял из федерального бюджета не менее миллиарда долларов. Сама Чечня при этом производила на душу населения примерно как самые низкоразвитые страны Африки.