За дружбу!

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

За дружбу!

Самвел всегда входил без стука, как, наверное, и подобает старому боевому товарищу. Я радовался его внезапным визитам — словно порыв свежего ветра он разом отгонял уныние и скуку, которые целыми днями владели мною. Энергия у Самвела переливала через край: он шутил, пел, смеялся здоровым, задорным смехом, и я заражался его бодростью, жизнерадостностью и беспечностью, забывая хотя бы на время о своем почти безвыходном, как в прямом, так и переносном смысле этого слова положении…

Вот и сегодня он шумно вошел в незапертую, как обычно, дверь, да не один, а с ребятами — Давидом и Камо. Словом, собрались боевые друзья-разведчики, весь экипаж нашего БТРа…

Признаюсь, поначалу это меня очень удивило — все вместе не встречались давно, вот уже год. «Сегодня же праздник — день защитника отечества!» — вдруг осенило меня, и я удивился не столько своему «открытию», сколько тому, что мог не помнить об этом.

Самвел торжественно нес шампанское и большой, замысловатой формы пузырь водки. У ребят же в руках были всевозможные кульки с яством. Быстро, по-армейски накрыли на стол.

— Ну что, ветераны, начнем хвалить друг друга, ведь сегодня — наш день! — Самвел поднял стакан. — За нас!..

Выпили, и стол оживился. Ребята стали вспоминать войну — нет, не свои подвиги, а курьезные, почти анекдотические ситуации, без которых не обходится ни одна война.

— А помните, как Тигран, выйдя ночью по нужде, спросонья забрел на вражеский пост и, матерясь по-армянски, стал будить спящих часовых, а те и не поня…

Взрыв хохота прервал Камо на полуслове.

— А этот… как его?.. Ну что вечно попадал в истории… Рома… Помните, как приняв однажды на грудь, вдруг расхрабрился и решил за «языком» сходить, но сам попал в плен к нашим же из нижних постов?

И снова безудержный смех. У Давида даже слезы полились, и со стороны могло показаться, что не хохочет он, а рыдает.

— Да, чуть не забыл — я же тебе деньги сразу за два месяца принес! — Самвел вдруг обратился ко мне, картинно ударив себя по лбу. — В собесе сказали, что к празднику наскребли.

Признаюсь, я давно ждал этих денег. Мне, колясочнику, пособие нужно было как воздух: лекарства, мази, бинты и прочее. К тому же врач рекомендовал срочный курс против пролежней. Конечно, инвалидов войны, а тем более таких, как я — пригвожденных к месту — в основном обслуживают бесплатно. Но не могут же государство и общество быть постоянно в курсе всех твоих проблем, а потому, как ни крути, определенные расходы приходится делать самому.

— А за март не дали? — спросил я.

— Я же приносил в прошлый раз, — удивился Самвел.

— Это же за февраль было…

Воцарилась неловкая пауза. Все с недоумением посмотрели друг на друга.

— Как? — Самвел отрезвел и стал серьезным. — Подожди, в прошлый раз…

Я понимаю, что случилось недоразумение. Разговор принимал весьма неприятный оборот, а потому стараюсь поставить на нем точку.

— Я, наверное, что-то спутал…

Но Самвел — не мальчик: он, конечно же, догадывается, что я говорю не совсем то, что думаю.

— Сколько тебе тогда принес? — допытывается он.

— Не помню… В последнее время у меня путаница в голове, провалы памяти. Как это по-научному называется?.. Прогрессирующий склероз что ли? — улыбаюсь я, пытаясь вернуть разговор в прежнее веселое русло. — Ребята, а помните как у села Айкаван?..

— Нет, подожди, по-моему…

Я делаю последнюю, решительную попытку сменить тему:

— Послушай, разговор этот мне не нравится. Зачем разматывать клубок колючей проволоки, которая никому не нужна? Зачем зря колоться и царапаться? Давай о чем -нибудь другом…

— Логично! — поддерживает меня Давид. — А теперь слушайте тост.

— Только давай покороче, а то все стынет, — вставляю я, облегченно вздохнув.

— За дружбу!..

2004 год