СИСТЕМА НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РСФСР И МЕСТО ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЫ В НЕЙ
СИСТЕМА НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РСФСР И МЕСТО ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЫ В НЕЙ
Вопрос о цельной системе народного образования в РСФСР сейчас стоит перед Наркомпросом в целом.
Вначале была принята девятилетняя школа, в которой должны были учиться ребята от восьми до семнадцати лет. Это идеал, к которому мы стремились с самого начала и продолжаем стремиться и сейчас. Но жизнь показала, что к поставленной цели нам придется идти не одной прямой утрамбованной дорогой, а несколькими дорогами — низинами и холмами, обходными часто путями, и только тогда придем к цели. Первый этап — это тот общеобразовательный минимум, без которого невозможна никакая сколько-нибудь культурная жизнь: уменье читать и писать, знание четырех правил арифметики, обладание известной суммой географических и исторических знаний. Этот общеобразовательный минимум дается детям школой I ступени, которая у нас сложилась как четырехлетка. Этот общеобразовательный минимум должен быть пройден всеми детьми во что бы то ни стало, всеми подростками и взрослыми. Подросток и взрослый могут пройти этот общеобразовательный минимум в гораздо более короткий срок. Практика показала, что взрослыми минимум этот при правильной постановке дела проходится в год. Годичные школы малограмотных, куда поступают безграмотные или еле-еле грамотные, должны стать широко распространенной формой школ взрослых, которыми необходимо буквально покрыть нашу малограмотную страну. Образовательный минимум должен быть общеобязательным прежде всего для членов партии, союза молодежи, профсоюзов, для красноармейцев, для членов детских групп[17], организаций работниц и крестьянок. Конечно, для членов партии обязательна также и политграмота.
Итак, основной тип школы — это школа, дающая общеобразовательный минимум. Разновидности этого типа: 1) детская школа I ступени, 2) школа I ступени для подростков, 3) школа I ступени для безграмотных и малограмотных взрослых, 4) школа политграмоты для членов партии (с общеобразовательным минимумом).
Над первой ступенью Главпрофобр ставит годичные, курсы для взрослых: кооперативные, счетоводные, по уходу за детьми раннего возраста и т. д. Но их мало, и строит их не столько Профобр, сколько частные лица. Между тем в Америке, во Франции существует целая сеть таких специальных курсов. Необходимо создать их и у нас. Курсы по ремеслам: шитью и кройке, переплетному мастерству и т. п., по рисованию и черчению, по сельскому хозяйству, по домоводству. Без таких курсов не поднимется средний культурный уровень быта. Их необходимо было бы широко проводить при клубах, народных домах, при основных курсах и т. д.
Все эти курсы носят чистоутилитарный характер и хотя имеют очень большое значение, но стоят несколько в стороне от общей системы народного образования.
Второй этап в общей системе — это первый концентр II ступени, охватывающий в нормальной школе три года, — концентр, предназначенный для подростков от двенадцати до пятнадцати лет. Он дает общую ориентировку в природе и обществе. До сих пор не было строго зафиксировано, какие именно знания и умения должен давать этот концентр. Ныне — в ближайшие недели — будет зафиксирован минимальный объем знаний, обязательный для этого концентра. Схема программы уже проработана и нуждается лишь в утверждении Коллегии Наркомпроса.
Первоначально предполагалось, что профессиональная подготовка будет начинаться по окончании девятилетки; в январе 1921 г. срок был понижен: установлено было, что профессиональное образование может начинаться по окончании семи лет. Как вышло на самом деле? Главпрофобр пооткрывал профессиональные школы, музыкальные и художественные школы, школы фабзавуча для ребят двенадцати лет, окончивших первую ступень. Хотя формально, согласно условиям приема, окончание семилетки считалось обязательным, но это постановление даже не пытались проводить в жизнь; на фабриках и заводах подростков, кончивших семилетку, не оказалось вовсе, Профобр не требует даже окончания четырехлетки, а берет просто хоть немного грамотных ребят.
Жизнь толкает на устройство сельскохозяйственной школы подростков, для поступления в которую предполагается также сделать обязательным окончание семилетки; но, очевидно, в деревне дело будет обстоять еще хуже, и придется и в сельскохозяйственную школу принимать учеников, окончивших лишь первую ступень.
Явно, уровень культуры страны так низок, что при данном количестве школ I ступени требование окончания семилетки повисает в воздухе. Что же делать? Выход один: требовать, чтобы и для ремесленной школы, и для школ музыкальных и художественных, и для школ фабзавуча, и сельскохозяйственных школ подростков был обязателен общеобразовательный курс семилетки. Это единственно, за что мы можем бороться и за что должны бороться со всей серьезностью и решительностью. Забронирование общеобразовательного курса превратит и школы фабзавуча и сельскохозяйственные школы подростков в своеобразные разновидности школы-семилетки.
Специальных школ с курсом 1-го концентра для подростков, окончивших школу I ступени, открывать, пожалуй, не надо. До 16 лет они могут поступать в 1-й концентр нормальной школы, после же — в школы взрослых. В настоящее время в 1-й концентр II ступени в провинции, особенно в деревне, поступают не только подростки более великовозрастные, но и взрослые. И с этим бороться не следует.
Переходим теперь к школам взрослых. В 1917, 1918, 1919 гг. повсюду существовали так называемые народные университеты, привлекавшие многочисленных курсантов. Курс этих народных университетов был весьма неопределенен. Помнится, например, в Витебском народном университете одному Пушкину было посвящено двенадцать лекций… В народных университетах обычно преподавали профессора или учителя средней школы, лекторы — люди, весьма чуждые и прямо враждебные Советской власти. Программы, присылавшиеся с мест во внешкольный отдел Наркомпроса, умышленно были составлены расплывчато, пестрили «историями общественной мысли», «общими теориями права», «философскими пропедевтиками» и т. п. По мере обострения гражданской войны народные университеты отмирали, на смену им пришли в 1920 г. совпартшколы. Острота гражданской борьбы выдвинула на первый план другие формы работы среди взрослых, действовавшие на эмоциональную сторону и тесно связанные с агитацией. Школ взрослых почти не существовало. Теперь, после ликвидации фронтов, когда голод прошлого года изживается, тяга к учебе возросла до чрезвычайности. Потребность в школах взрослых выявилась вполне отчетливо. Стали усиленно расти частные школы взрослых.
Необходимо, чтобы школы взрослых, которые начинают теперь всюду воссоздаваться, не были чем-то бесформенным. Необходимо стандартизировать и их программы, приравнять к 1-му концентру II ступени.
Курс 1-го концентра укладывается в два года (вернее, в две зимы) школы взрослых.
Следующий, третий этап общей системы — это 2-й концентр II ступени, укладывающийся в два года: восьмой и девятый годы нормальной школы. Программа его точно так же должна быть фиксирована. Тут должен быть установлен свой образовательный минимум.
Мы мыслим себе 2-й концентр II ступени распадающимся на две части: на обязательную, общую для всех часть и на занятия по свободному выбору в пределах определенного цикла, ведущиеся учениками самостоятельно, по определенному плану, проверенному преподавателем, под его контролем и руководством. Общеобразовательная часть не очень велика и в школах взрослых может быть пройдена в один год. Рабфаки охватывают собою программы 1 и 2-го концентров II-ступени. То же должны охватывать и совпартшколы, предназначенные для квалифицированных партработников. Только дорога из совпартшкол ведет обычно не в то или иное специальное учебное заведение или университет, а в коммунистический университет.
Такова в общих чертах схема народного образования в РСФСР.
Не будем тут останавливаться на разных типах учебных заведений профессионального характера, строящихся над семилеткой и девятилеткой, и укажем лишь на очередные задачи, вытекающие из вышеприведенной схемы народного образования в РСФСР для политпросветов, — это: 1) широчайшее развитие сети школ малограмотных; 2) развитие школ взрослых повышенного типа, которыми могут пользоваться рабочие и крестьяне, не порывая с повседневным трудом; 3) стандартизация программ школ повышенного типа и совпартшкол (установление для них нормальной, общеобязательной программы, определяющей место этих школ в общей системе). Такие стандартизованные программы могут, конечно, дополняться и по-разному проходиться в различных типах курсов и школ. Так, например, в совпартшколах особое внимание будет уделяться вопросам обществоведения и партстроительства.
В связи с необходимостью установления нормальной общеобразовательной программы-минимум для школ взрослых повышенного типа и для совпартшкол работа по выработке программ в данный момент приобретает особое значение. Она должна вестись в тесном контакте как с Агитпропом ЦК, так и с главками Наркомпроса, так как программа должна быть ввиду ее обязательности особо тщательно проработана и продумана и должна определить место школ повышенного типа и совпартшкол в общей системе образования.
Остановимся еще на вопросе, что должна давать школа взрослых учащимся.
Во-первых, известную сумму технических навыков и приемов, как-то: уменье читать на родном языке, уменье разборчиво и орфографически правильно писать, писать на машинке, гектографировать или каким-нибудь другим способом размножать написанное; уменье вести собрание, участвовать в прениях, составлять протокол, делать выписки, составлять конспекты, пользоваться словарем, библиотекой, считать, владеть техникой арифметических и алгебраических действий, чертить, рисовать, петь, читать ноты и целый ряд других аналогичных умений.
Кроме того, школа должна знакомить с методами работы, с методом постановки проблем и способами их разрешения в различных областях знаний. Надо показать, какой тип проблем ставит математика и каким методом она их разрешает; какой тин проблем ставит естествознание и какими путями их разрешает; в частности, какие проблемы ставит себе техника; то же и в различных областях общественных наук.
На эту сторону дела обычно обращается очень мало внимания, а между тем именно она имеет громадное значение. Что такое экономический материализм? Определенный метод классификации общественных явлений, дающий возможность сознательно относиться к окружающему. А между тем лишь в редких случаях заботятся о том, чтобы ученики II ступени овладели этим столь важным методом.
Третье, что должна давать школа, — это знание известной суммы фактов. Школа не может обойтись без этого. Важно только, чтобы был правильно сделан выбор фактов. Дефектом старой школы было не то, что она сообщала факты, а то, что она заставляла запоминать уйму ни на что не нужных фактов, неверно учитывала их значение и освещала их. Изучить все факты невозможно, надо отобрать из них те, которые нужны. Нужны для чего? Для правильной организации личной и общественной жизни, для их налаживания. Этот критерий и надо прилагать при выборе фактов. Проходим мы, скажем, в школе историю. Для чего нужна история? Потому ли мы ее проходим, что «так делалось искони», что «история интересна» и т. п.? Нет, она нам. нужна для того, чтобы лучше, яснее понять действительность. Прошлое нам нужно для понимания настоящего. Поэтому в истории изучается не то, что, вообще говоря, когда-то было, а то, что имеет ценность, что оттеняет, заставляет рельефнее выступать современные явления, определяет тенденцию развития тех или иных из них.
Четвертое, чему должна учить школа, — это применению приобретенных умений и знаний к жизни. Некоторые понимают это в слишком узком смысле. Думают, что хороша только профессиональная школа. Профессиональная школа дает навыки и знания только в одной области, в области техники. Но в жизни для ее организации надо знать не только это. Нужно также уметь разбираться в общественных явлениях, нужно уметь разбираться в людях и т. д. и т. п.
Практический уклон чрезвычайно важен, он делает школу близкой и понятной, но практический уклон может касаться не только узкотехнических знаний, он может проявляться в чем угодно. Марксизм, например, весь целиком построен на таком практическом уклоне. Какова его цель? Преобразовать современность в интересах человечества. Это архиутилитарная цель, но не узкоутилитарная, не чистотехническая. Смешно было бы думать, что рабочие нуждаются лишь в узкопрактических знаниях, а в широкопрактических не нуждаются, а на это постоянно сбиваются фанатики профобразования, на это сбиваются спецы, чуждые психологии рабочего класса. Конечно, и марксизм можно преподавать схоластически. Излюбленное жевание вопроса, что такое ценность и т. п., является, например, примером такой схоластики, таким убиванием живой души марксизма.
И надо, чтобы практическая цель выступила перед слушателем во всей ее выпуклости.
В переживаемый нами период экономического строительства и узкоутилитарная постановка дела не может игнорироваться. Профессиональный уклон законен там, где борьба на экономическом фронте совпадает с задачами рабочего класса. Но профессиональный уклон профессиональному уклону рознь. Есть «спецовский» профессиональный уклон и есть коммунистический профессиональный уклон. В первом деревья заслоняют лес, во втором деревья являются составной частью леса, заставляют понимать его как целое.
Мы совсем еще не умеем придавать нашим политпросветучреждениям коммунистического профессионального уклона, и наши учреждения носят какой-то угловато-неподвижный, застывший, совсем не диалектический, то есть нежизненный, не таящий в себе семена развития, характер. Мы совсем мало ориентируемся на жизнь, на слушателя.
В результате получается, что в нашей земледельческой стране мы совершенно не имеем типа школ взрослых, приспособленных к потребностям деревни, отвечающих на ее современные духовные потребности.
В. Дании имеется «высшая крестьянская школа», — а где «крестьянская коммунистическая школа»? Мы о ней даже и не думаем. Мы беспомощны в этом отношении. А такие школы, нащупавшие жизненный нерв, имели бы у нас в России колоссальный успех; о средствах на них не пришлось бы хлопотать: они бы моментально нашлись.
Для того чтобы создать настоящую крестьянскую комшколу, надо проработать ее программу не у себя в канцелярии, надо эту программу проработать с местными крестьянами каждого земледельческого района, с местными агрономами. Тогда программа облечется живой плотью, тогда она будет жизненна, тогда и вся школа будет жизненна, и крестьянская комшкола сыграет громадную роль в жизни страны. У нас эта работа еще не начиналась.
А в рабочих поселках, при фабриках и заводах должны быть созданы «пролетарские коммунистические школы». У нас есть пролеткульты, высиживающие специальную «пролетарскую культуру», «пролетарское искусство», имеющие успех только потому, что они хотят сблизиться с массой, идут ей навстречу. Но у нас нет пролетарских комшкол, имеющих целью уяснить пролетарию задачи его класса, дать возможность разобраться в текущих событиях, осознать свои задачи в производстве. Отчасти эти задачи выполняют школы политграмоты, но только отчасти. И в них очень много «от письменного стола», и главный вопрос, вопрос, являющийся в данный момент центральным, — вопрос о том, как пролетариату взять производство в свои руки, — остается сплошь и рядом в программах школ политграмоты и совпартшкол совершенно в тени. Пролетарская комшкола должна заострить свое внимание на передаче рабочим понимания того, как надо налаживать производство по-коммунистически, и должна давать не только понимание этого, но и уменье это делать.
Вопрос о пролетарских комшколах еще только-только ставится. А вопрос этот важный.
1923 г.