Глава 9. Город развлечений.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 9. Город развлечений.

В Лас-Вегас мы с Кёрком — моим новым знакомым — отправились утром 10 сентября. Проехав за два часа весь Лос-Анджелес с запада на восток, я снова увидел пустынную Калифорнию. Этот штат является самым населенным в Америке (35 миллионов человек), но жизнь в нем сосредоточена на узкой прибрежной полосе в городах со старыми испанскими названиями: в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе с их многочисленными пригородами, Сан-Хосе, Сан-Диего и знакомой нашим телезрителям Санта-Барбаре. Уже немного дальше от побережья вы почти не найдете крупных городов — только незаселенную, безлюдную местность. Некоторое время на нашем пути попадались какие-то небольшие городки, но потом уже в который раз моему взору предстала пустыня. Такая же унылая, как в Неваде, — разве что кустарники здесь большие и колючие, похожие на большие чертополохи.

Мы проезжали по дороге чуть южнее знаменитой Долины Смерти (Death Valley), одного из самых жарких мест на Земле. Оно занесено в книгу рекордов Гиннеса, и здесь же Антониони снимал свой фильм «Забриски Пойнт». Тут можно испытать странное ощущение — если высунуть руку из окна машины, то ветер будет нагревать, а не охлаждать её. Температура воздуха здесь выше температуры человеческого тела. Причем гораздо выше — такое ощущение, словно используешь сушку для рук.

Очередной мой попутчик, как выяснилось, проводил отпуск, путешествуя на своей машине по юго-западу США. Жил Кёрк в Солт-Лейк-Сити и работал там на шахте по добыче меди. В этот город (который я пропустил во время путешествия), он переехал совсем недавно из Сиэтла, а до этого скитался по Америке, как и Ховард, подвозивший меня в Колорадо. Яркий пример американской мобильности: как часто встречаются в США люди, сменившие за свою жизнь несколько городов. В молодости же Кёрк вообще объездил страну автостопом:

— Из Анкориджа (Аляска) со своей родины, — рассказал он, — я через Канаду доехал до Джорджии. Там устроился на работу, пожил немного. Потом поехал в Санта-Фе. Оттуда в Сан-Франциско. И, в конце концов, добрался до Сиэтла, где осел на долгое время.

— И сколько времени ты так путешествовал, где жил?

— Около шести месяцев. Жил в палатке в кемпинге.

— А какого рода работу делал?

— Посуду мыл, убирал мусор, вообще работал в самых разных местах.

— То есть получается, — спросил я, — в Америке несложно просто взять и переехать в другое место?

— Конечно. Жилье и работу — хотя, может быть, и не очень хорошо оплачиваемую — ты можешь найти сразу. Я за свою жизнь сменил таким образом много городов: Анкоридж, Сиэтл, Майями, Неаполь в Италии. Сейчас вот живу в Солт-Лейк-Сити.

— И что, как тебе Европа? — поинтересовался я, услышав про Неаполь. — Много различий с Америкой?

— Конечно.

— Какие именно?

— Трудно сказать, — Кёрк задумался. — В Америке жизнь быстрее, в Европе как-то поспокойнее. К тому же там, скажем так, более социалистическое общество, чем в Америке. Здесь в США — чистый капитализм.

— Но я думал, что капитализм как раз более выгоден для людей, которые сами работают и зарабатывают.

— Не знаю, не знаю. В Америке все-таки довольно несправедливое общество. Например, всего 1 процент населения сосредоточил в своих руках 90 процентов богатств, — он замолчал, думая, что произвел на меня большое впечатление этой цифрой.

— Ну и что, — я решил продолжить дискуссию. — Ведь эти люди не украли свои миллионы. Они сами или их родители заработали эти деньги. Я понимаю, что такое положение вещей кажется несправедливым, но это неизбежно в любом обществе: кто-то добивается всего, кто-то — ничего. А этот один процент платит со своих богатств огромные налоги, с помощью которых государство помогает бедным.

Кёрк, задумавшись, сказал:

— Ну, если с этой точки зрения посмотреть, то может быть ты и прав.

В этом — нежелании долго спорить — отличительная черта многих американцев, с которыми мне доводилось общаться. Русские готовы иногда часами спорить на какую-то тему (особенно политическую), убеждаясь только в одном — в том, что собеседника убедить ни в чем невозможно. Путешествую по России я, случалось, долго спорил о судьбах Родины с каким-то пенсионером, ехавшим в том же купе, или с водителем, подвозившим меня на сотню километров. Здесь же в Америке, как только начнешь по какому-то спорному вопросу убежденно приводить свои аргументы, большинство с тобой либо тут же соглашаются, либо говорят: «Ну, если посмотреть на это дело с этой стороны, то может быть, ты и прав». Видимо, уроки Дейла Карнеги, призывавшего в своих книгах поменьше спорить, не прошли для этой страны даром.

Во второй половине дня мы подъехали к Лас-Вегасу — крупнейшему городу штата Невада и главному центру игорного бизнеса на западе США. Говорят, лучше приезжать сюда вечером, когда уже совсем стемнеет. В этом случае вы получите незабываемые впечатления: посреди пустыни появляется светящийся огнями, переливающийся всеми цветами город, а лучи из какого-то мощного прожектора уносятся к небу и оставляют на облаках отпечатки света.

Мне, к сожалению, не повезло: мы выехали из Лос-Анджелеса утром и, хотя попали в пробку по пути (была пятница и калифорнийцы ехали в Лас-Вегас провести выходные), прибыли часов в шесть вечера. Солнце уже светило не так ярко, но до полной темноты пришлось ждать еще пару часов.

И все равно, даже при солнечном свете город выглядел празднично и нарядно. Мы проехали по главной улице — Бульвару Лас-Вегас (Las Vegas Boulevard) или «Стрип» (Strip), как её здесь называют, с юга на север. Было ощущение, словно мы попали на какой-то городской праздник или фестиваль: по улицам гуляли толпы людей, откуда-то доносились звуки музыки. Справа и слева нашему взору представали знаменитые отели и казино.

Центра города сменился районом дешевых мотелей — здесь останавливаются те, кому не по карману фешенебельные гостиницы. Таких людей, видимо, было предостаточно: район занимал много кварталов и состоял почти исключительно из мотелей, между которыми только иногда втискивались небольшие магазины и рестораны. Кажется, постоянные жители города — они, в основном, работают в казино и отелях, — живут на окраине Лас-Вегаса. Впрочем, их здесь встретить трудно — они либо на работе, либо дома. Из десяти прохожих девять наверняка окажутся жителями других городов, которые приехали сюда поразвлечься.

В очередном хостеле, до которого мы доехали, Интернета не было, но зато комнаты оказались раза в 2-3 больше, чем в других местах. Здание образовывало небольшой внутренний дворик с бассейном и несколькими шезлонгами. Ненужная роскошь — купающихся людей я там почти не видел.

Оставив свои вещи в номере, мы с Кёрком пошли прогуляться. Фримонт-стрит (Freemont Street), на которой находился хостел, раньше считалась главной улицей города, но с расцветом Бульвара Лас-Вегас пришла в упадок. Здесь осталось всего несколько кварталов с игорными заведениями. Впрочем, и этот район имеет свои достоинства: в одном из казино можно посмотреть самый крупный из когда-либо найденных самородков золота, а на своеобразном «потолке» (улица сверху накрыта неким подобием крыши — огромным навесом) ночью показывают лазерное шоу. Его лучше увидеть собственными глазами — словами этого не описать.

Пройдя всю Фримонт-стрит и проплутав по каким-то пустынным улицам, мы в конце концов вышли к автобусной остановке. Кёрк спросил у прохожего, как отсюда можно добраться до центра города. Прохожий — высокий парень с длинными волосами и в рубашке — ответил, что туда ведет 301-й автобус, и принялся убеждать нас купить проездной на 24 часа:

— Смотрите, один билет стоит два доллара, — сказал он. — Это значит, что вы заплатите 2 доллара, доедете до какого-то казино, выйдете, а потом, когда захотите поехать дальше, снова заплатите 2 доллара. Так что лучше купите проездной билет на весь день и будете 24 часа ездить куда захотите.

Они с Кёрком поболтали минут десять об общественном транспорте и прочих особенностях Лас-Вегаса. Узнав, что я из России, парень сказал:

— Да, я слышал о детях в этой школе. Тут это одна из главных новостей. Так ужасно, что это произошло.

На прощанье он еще раз напомнил о билете, причем с такой настойчивостью, будто от этого зависела вся его жизнь. Так что мы, дождавшись автобуса, последовали его совету и купили проездные на сутки. Водитель дождался, пока сядут все пассажиры, и поехал к центру Лас-Вегаса.

В этот город люди приезжают как на праздник, поэтому настроение у всех приподнятое. Здесь запросто могут познакомиться и поболтать между собой совершенно незнакомые люди. В автобусе, казалось, ехали одни приезжие — то и дело слышалось: «А вы откуда? Из Канзаса?! А мы тоже оттуда» и что-то в этом роде. Такое же ощущение праздника можно наблюдать и в центре города, на улицах, в казино, ресторанах.

С тех пор как в 30-х годах в Неваде был легализован игорный бизнес, Лас-Вегас начал развиваться и расти, как великие стройки социализма. Достаточно бедный в природном отношении штат дал миру экономическое чудо — с помощью казино пустынный регион, который не мог стать ни промышленным, ни торговым, ни, тем более, сельскохозяйственным центром, превратился в процветающую территорию, в которую вкладывали миллионы и миллионы долларов. Первыми инвесторами были американские преступные синдикаты, которые после отмены сухого закона пускали нажитые нечестным путем деньги в оборот. И по сей день в Лас-Вегасе много памятных мест, связанных со знаменитыми мафиози Америки. Например, известнейшее казино «Фламинго» было создано нью-йоркским гангстером Багси Сейгелом, убитым год спустя партнерами по бизнесу. Лишь в семидесятых годах ФБР провело серию операций по очистке города от мафии, в результате которых преступные кланы потеряли контроль над игорным бизнесом (эти события подробно описаны в фильме Мартина Скорсезе «Казино»). После этого в Лас-Вегасе обосновались крупные корпорации, которые вложили сюда миллиардные капиталы и построили самые роскошные отели и казино в Америке. Невада оставалась единственным штатом с легальными казино вплоть до 1978 года, когда игорный бизнес был разрешен на другом конце страны — в Нью-Джерси (где город Атлантик-Сити стал вторым игорным центром США).

Я не был в Париже и не знаю, насколько оправдан пафос, вкладываемый во фразу «Увидеть Париж и умереть». Но могу с некоторой долей уверенности заявить: то же самое можно сказать и про Лас-Вегас. Ничего похожего на этот город, вы, скорее всего, не увидите, так что если хотите в Америке получить впечатления на всю жизнь, езжайте непременно в этот город. Все достопримечательности расположены на главной улице, поэтому все, что надо, можно осмотреть за одну ночь.

Главное, что обычно перечисляют в путеводителях — роскошные отели Лас-Вегаса. Действительно, каждый из них выглядит как новое чудо света. Это не просто гостиницы, которые выполняют обычную функцию — принимать и размещать людей, желающих пожить здесь пару дней. Нет, каждый отель и казино — это архитектурный шедевр, выполненный в своем особом стиле, со своей, что называется, фишкой — человек, попавший сюда, оказывается в атмосфере определенной страны, эпохи или книги. Например, некоторые отели воссоздают архитектурные объекты знаменитых городов мира. Есть «Нью-Йорк, Нью-Йорк» с копиями небоскребов и Бруклинского моста, есть «Париж» с Эйфелевой башней и Триумфальной аркой, есть «Венеция» с каналами, по которым на лодках гондольеры катают клиентов отеля. Не хватает, пожалуй, только «Москвы» с Храмом Василия Блаженного, Университетом и уменьшенной копией Кремля.

Перед отелем «Белладжио» (Bellagio) расположился знаменитый фонтан, который можно было увидеть в фильме «Одиннадцать друзей Оушена» — он через определенные промежутки времени показывает фантастическое представление: струи воды переливаются, сходятся и расходятся в разных направлениях, вырываются вверх на огромную высоту.

Лас-Вегас удивляет несколько иными аспектами, нежели другие американские города. В США обычно предпочитают тратить деньги на общественно полезные цели — строительство небоскребов, огромных мостов и плотин. Здесь же деньги выброшены, как говориться, без пользы для народного хозяйства. Миллиарды долларов потрачены с одной целью — поразить, удивить, привлечь внимание туристов со всего мира и заставить приезжать сюда снова и снова. Огромные отели, неоновые огни казино, фонтаны, искусственные водопады, которые могут соперничать по красоте с настоящими — когда смотришь на все это, невольно возникает одна мысль:

— Сколько же денег сюда вложено? — спросил я у Кёрка

— Много, — ответил он. — Но они и делают на этом большие деньги.

— Ага, — сказал я. — Вкладывают десять миллионов, но получают двадцать.

— Десять миллионов — не самая большая сумма. Тут есть здание — отель и казино — которое стоит один биллион[19] долларов. Не миллион, а биллион. Через "б", — пояснил он, чтобы стало понятно. И уже для совсем одаренных добавил. — Тысяча миллионов.

Вот такие деньги вкладывают американские корпорации в Лас-Вегас. И их руководители не тратили бы такие суммы без уверенности, что вложения принесут доход. И они приносят доход. Каждый день сюда приезжают тысячи человек. И большинство из них уезжает с опустевшим карманом. Насколько опустевшим — зависит от того, насколько человек любит играть. Кто-то приехал за компанию, кто-то просто ради развлечения — посмотреть на других и себя показать, а кто-то реально надеется что-то выиграть и опускает в слот-машину монету за монетой или играет в покер до утра, пока над Лас-Вегасом и окружающей его пустыней не взойдет солнце. Этот город — гигантская машина по выкачиванию денег и она выполняет свою работу на сто процентов.

Впрочем, было бы неверно думать, что это способ американских корпораций бесстыдно наживаться на американцах. Налоги казино платят нешуточные, и значительная часть проигранных здесь денег уходит государству. Так что это еще один, наряду с налогообложением, способ перераспределения денежных средств в обществе. Кто бы отказался так весело и непринужденно заплатить налоги. Ну и заодно отблагодарить американские компании за то, что они построили это настоящее чудо света.

Было бы также ошибкой считать, будто играют здесь богатые американцы. Большую часть приезжих составляют представители среднего класса — как говорил персонаж сериала «Бригада», «старушки, японцы, провинциалы из Оклахомы, ковбои». Сюда приезжают не банкиры, не «владельцы заводов, газет, пароходов», а люди самых простых профессий: учителя, врачи, программисты, фермеры, риэлтеры, мелкие предприниматели. А мой новый знакомый Кёрк — вообще шахтер, то есть, строго говоря, представитель пролетариата. И он, тем не менее, тоже приехал сюда, и на следующий день все утро играл в покер.

Но в этот вечер он, выпив слишком много пива, сказал, что слишком устал, и поехал в хостел, а я продолжил прогулку по городу.

Зашел в парочку казино. Длинные ряды слот-машин — и только за некоторыми из них сидят люди. Обычно все сидят в одиночестве и — кто с улыбкой, а кто с напряженным вниманием — опускает монеты в автомат. Где-то недалеко от входа находится бар или ресторан, а в глубине зала расположены столы с рулетками и карточными играми. Везде идет игра. Известно, что ни в одном казино нельзя найти ни настенных часов, ни окон — ничего, что говорило бы игроку о времени. И все забывают о нем, режутся в покер, крутят рулетку, снова и снова ставя на карту с трудом заработанные деньги.

Кроме легализации казино Невада славится и другой законодательной инициативой — это единственный штат, в котором разрешена проституция. На улицах Лас-Вегаса люди раздают листовки с рекламой «эскорта» — так здесь это целомудренно называется. В газетных автоматах тоже полно рекламных изданий с изображением полу— или полностью обнаженных красавиц. В такой внешне пуританской стране как Америка, Лас-Вегас производит впечатление гнезда разврата. Очень часто можно увидеть кинотеатры категории XXX, предлагающих посмотреть «кино для взрослых». Наверно поэтому на улицах редко можно увидеть детей — родители предпочитают держать свое чадо в неведении относительно этого города. В основном по улицам гуляют супружеские пары всех возрастов. Для них, уставших от работы, семейных забот и родных мест, и создан этот город, главная специализация которого — развлечения.