УСЕРДИЕ ПРОТИВ ТАЛАНТА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

УСЕРДИЕ ПРОТИВ ТАЛАНТА

За свою долгую и самобытную историю японцы выработали множество взглядов и представлений, не совпадающих с привычными для нас. Одно из таких отличий заключается в оценке той роли, которую играют врождённые способности человека в его судьбе. В европейской традиции принято считать, что для успеха в жизни нужны два главных качества — талант и трудолюбие. В японской системе ценностей акцент сильно смещён в сторону трудолюбия. Долгое время японцы были убеждены, что «от рождения все люди в равной степени наделены способностями, и если приложить усилия, то человек может их развить и добиться успеха» (Miyano, 96). Или чуть по-другому: «Изначально способности у людей одинаковые, различия в результатах зависят лишь от способа их проявления» (Канаяма, 109). Проще говоря, всё решают упорство, сила воли и трудолюбие. На принципе равенства способностей (норёку бёдо) стояла вся система классического образования и воспитания. Правда, японский мыслитель Сорай Огю (1666–1728) в своё время говорил, что люди от рождения наделены разными талантами и что это следовало бы учитывать (Такэути, 96). Однако по мере укрепления сословных барьеров и ограничений эпохи Токугава эта точка зрения растворилась в общественной практике. Основоположник ортодоксального направления в японской культуре Норинага Мотоори (1730–1801) в XVIII веке писал, что считает главным в научной работе не метод, а старательность и усердие учёного: «В конечном счёте, длительные и напряженные усилия гораздо важнее для учёного, а как именно он работает, не так уж важно» (Накамура, 1967:191). Одним словом, старание, самоотверженность и ещё раз старание — вот японский ключ к жизненному успеху.

Во время Тихоокеанской войны планы и решения японского командования не раз вызывали удивление американцев. Анализируя уровень подготовки военных операций противника, они постоянно сталкивались с переоценкой, по их мнению, морального фактора и недостаточным материально-техническим обеспечением. Попадавшие в их руки разведданные подтверждали, что японские командиры больше уповали на боевой дух и морально-волевые качества своих солдат, чем на совершенство оружия и тонкость тактических планов. В довоенной Японии было популярно выражение сэйсинитто(«сила духа не знает преград»). Самый известный пример того периода — использование летчиков-смертников во время атаки на Перл-Харбор 8 декабря 1941 года, во многом обеспечившее успех операции. Японские танкисты и артиллеристы во время Тихоокеанской войны были смертниками наполовину, так как устав запрещал им покидать технику во время боя. Даже если орудие или танк теряли боеспособность, солдаты по уставу не имели права оставлять их и должны были «разделить их судьбу». «Разделять судьбу» приходилось часто. Японскую танковую броню в последний раз улучшили в 1938 году, после этого и американские, и советские противотанковые снаряды были усилены и пробивали её, как картон. Японские участники войны с завистью рассказывали, что в подбитых американских танках обнаруживали таблички с надписью: «Солдат! На этом танке установлено броня такой-то толщины. Твоя жизнь надёжно защищена» (Сиба, 75).

Мнение о том, что усилиями и настойчивостью можно решить любые проблемы, чрезвычайно распространено в Японии и сегодня, в эпоху эффективности и рационализма. Результаты опросов подтверждают с японской точки зрения, понятия «талант» и «работоспособность» означают почти одно и то же. Так думают не только участники социологических опросов, но и их организаторы. Вот результат одного из таких опросов:

Утверждение - Согласен - Не согласен

Все люди от рождения наделены одинаковыми способностями 62:37

Большинство людей могут развить свои способности за счёт старания 88:12

Способности человека видны по его манере работать 79:30

Старание гарантирует успех 66:24

Источник: Japanese Perception of Social Justice: How Do They Figure Out What Ought To Be? / Ed. by M. Miyano. Faculty of literature, Chuo University, 2000. P. 206.

Как видим, почти две трети опрошенных уверены, что все люди от рождения равно талантливы, и почти девять из десяти полагают, что способности можно развить старанием. Так и встаёт перед глазами Альберт Эйнштейн, развивающий свои умственные способности ежедневным старанием. На европейский взгляд, такие вещи, как теория относительности, требуют прежде всего незаурядного интеллекта, тут одним старанием не обойтись. Правда, если на теорию относительности не замахиваться, то, может, японцы в чём-то и правы.

Несколько лет назад ко мне обратился с просьбой один крупный региональный банк. В то время русский язык и культура пользовались в Японии гораздо большей популярностью, чем сегодня, и руководство банка решило обучить часть своих сотрудников основам русского языка. Под будущее деловое сотрудничество с новой Россией. Приступили к обсуждению графика. Когда мне сказали, что курс рассчитан на год при одном 3-чосовом занятии в месяц, я подумал, что ослышался. Да нет, сказали мне, всё правильно: специально отобранные сотрудники банка будут съезжаться из разных городов региона раз в месяц, в нерабочую субботу, чтобы в течение трёх часов под моим руководством изучать основы русской грамматики и разговорной речи. Как человек, прошедший суровую отечественную школу обучения, я усомнился, что так можно выучить и более простой иностранный язык, не говоря уже о трудном русском. Но меня успокоили: «Не волнуйтесь, наши сотрудники — очень способные люди, они могут работать столько, сколько надо». Так я познакомился с японскими представлениями о способностях. Сегодня мои сомнения кажутся простительными: тогда ещё я не знал, что служащие японских банков работают до трёх тысяч часов в год. Результаты учёбы оставались для меня непредсказуемыми до самого конца, хотя все действительно очень старались На итоговом экзамене мне всё-таки пришлось удивиться: слушатели знали намного больше того, на что можно было рассчитывать при таком графике. Позже выяснилось, что руководство банка действительно уповало не столько на мои педагогические таланты, сколько на упорство и работоспособность своих сотрудников.

Поскольку японцы не видят большой разницы между талантом и трудолюбием, то неудивительно, что многие и сегодня считают, что за равный по объёму труд работникам следует платить одинаково, независимо от их способностей и квалификации (Miyano, 87). Становится понятнее, почему в японском менеджменте победила система пожизненного найма и оплаты труда по стажу. Тот, кто не верит во всемогущество старания, не станет пожизненно нанимать работника средних, а тем более низких способностей. Уравнительные тенденции нашли отражение в системе оплаты труда. Как уже говорилось, в США топ-менеджеры производственных отраслей получают в 30 раз больше, чем самые низкооплачиваемые рабочие, а в Японии — только в 10 раз.

Конечно, из повседневной жизни японцы знают, что люди различаются по своим способностям. Но при этом считают, что очень уж большая разница в талантах встречается нечасто, а не столь существенные различия можно компенсировать незаурядным усердием. Наверное, поэтому перед серьёзной работой они желают друг другу не удачи, как американцы, не успеха, как русские, а «старания» (гамбарэ). На это пожелание следует отвечать «спасибо».