«Кукла»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Кукла»

Е. ВОЛКОВ,

журналист;

А. ГЕЛЬФРЕЙХ,

полковник милиции

ЭДИК В ДУБЛЕНКЕ

Хвощевы познакомились с ним минут пятнадцать назад у магазина «Автомобили».

— А не обманут нас? — тихо спросила она.

Муж отрицательно покачал головой:

— Это исключено. У меня на людей глаз наметанный.

— Но ведь пишут же в газетах... — пыталась возразить она.

Он сердито буркнул:

— Мало ли что пишут. — И, перейдя на шепот, добавил: — Еще не хватало, чтобы он услышал.

В двух-трех шагах от них впереди шел молодой человек в новенькой дубленке и дорогой ондатровой шапке. Он небрежно помахивал желтым портфелем.

Хвощевы были впервые в столице. Но сведущие люди подсказали: надо ехать в район Южного порта, там находится нужный магазин. Еще у себя в Воркуте, тоже от сведущих людей, они слышали, что в Москве при желании можно найти «автомобильного маклера», который за соответствующую мзду раздобудет нужное авто, но при этом, конечно, следует соблюдать осторожность.

Иван Петрович Хвощев цену себе знал. Его за так не проведешь. Толстая пачка денег лежала у него в потайном кармане, зашпиленном английской булавкой. Там хватит и на «Жигули», и на магарыч.

...Молодой человек подошел к ним, когда они стояли у витрины магазина. У него было приятное открытое лицо, Мария Николаевна Хвощева тут же отметила про себя, что одет он с иголочки: все модное и дорогое. Такие люди вызывали у нее уважение. Молодой человек скользнул по ним взглядом, вынул из кармана дубленки пачку сигарет иностранной марки.

— Добрый день, — сказал молодой человек. И сказал так, будто он встретил своих близких знакомых.

— Добрый, добрый, — делая непроницаемое лицо, ответил Иван Петрович.

— Как я понимаю, вы желаете купить машину? — непринужденно спросил незнакомец и улыбнулся.

Иван Петрович выдержал паузу, кашлянул в кулак:

— Почему это вы решили?

— Знаю, — спокойно произнес молодой человек. — Если не машину, то мотоцикл...

Вот так они и познакомились ровно пятнадцать минут назад. Незнакомец представился Эдиком, сказал, что работает инспектором в главке.

— Пойдемте в мою машину, я вас подвезу. Там и поговорим.

И теперь они шли за ним с чувством радостным, но в то же время и тревожным. Он подвел их к новеньким красным «Жигулям», услужливо распахнул дверцу. У Ивана Петровича захолонуло в груди: неужели и у него скоро будут такие же роскошные «колеса»?

Машина мягко тронулась с места.

— Я вам скажу откровенно, — заговорил Эдик. — Строю кооперативную квартиру, а зарплата инспектора не столь уж велика. Приходится находить возможность.

— А сколько будет стоить услуга? — робко спросила Мария Николаевна.

— Я не живодер, мадам. Всего двести рублей. Деньги отдадите после того, как получите машину.

Иван Петрович чуть не подпрыгнул от радости. Двести рублей — сущий пустяк. Он-то думал, что заломит не меньше тысячи. То же самое подумала про себя и Мария Николаевна.

— Значит, мы сделаем так, — говорил Эдик. — Завтра в двенадцать ноль-ноль встречаемся у метро «Кировская». Только, товарищи, просьба не опаздывать. Знайте, у нас в главке то заседания, то другие срочные дела...

— Мы понимаем, — дружно сказали супруги Хвощевы.

— Я человек маленький, — продолжал Эдик. — Но мой шеф, человек всемогущий, он нам и поможет.

— А не откажет? — уже робко спросил Хвощев.

— Все, конечно, может быть. Начальство есть начальство, — глубокомысленно произнес Эдик. — Но ко мне он относится неплохо, и я постараюсь уговорить. Ну, кажется, мы приехали. Это, если я не ошибаюсь, ваш отель. До свидания, друзья.

— Нет, нет, — решительно запротестовал Хвощев. — Обновка требует обмывки. — И довольный своей шуткой, Иван Петрович хихикнул. Эдик деликатно улыбнулся.

— Не откажите. Мы. знаете, скромно, без особенного, — поддержала Мария Николаевна мужа.

— Увы! Я за рулем, — со вздохом ответил Эдик.

— Ничего. Вы машину поставьте и прямо к нам, номер двести одиннадцать. Будем ждать с нетерпением, — ворковал Иван Петрович.

— Право, не знаю. Лимит времени, — задумчиво проговорил Эдик. — А, да бог с ним, — он махнул рукой. — С приятными людьми приятно и посидеть. Через два часа я буду у вас.

В гостиничном номере Иван Петрович, не снимая пальто и шапки, сел на кровать.

— Я ошалел, — буркнул Хвощев.

О машине они думали давно. Копили деньги. Кое в чем себе отказывали. Что поделаешь. Уж очень хотелось иметь свою машину.

Иван Петрович, бывало, зажмурится, и видятся ему сверкающие яркой краской «Жигули». Новенькие. Эх...

Наконец нужная сумма была собрана да плюс на дорожные расходы плюс на магарыч. Сведущие люди посоветовали. Советов от близких знакомых было много. Одни говорили, что действовать надо через комиссионный магазин. Чтоб все по закону. Другие уверяли в обратном. В магазине сто лет прождете. Ищите надежного человека со связями. Надежного...

...Эдик не заставил себя ждать. Ровно через два часа вошел в номер с букетиком тюльпанов.

— Точность — вежливость королей, — сказал гость и галантно протянул букет Марии Николаевне.

«Вот настоящий москвич», — подумала Хвощева.

— Ну-с, пора и отужинать, — потирая довольно руки, провозгласил Иван Петрович.

Они спустились в ресторан.

Иван Петрович быстро выбрал глазами подходящую, по его мнению, официантку. С видом завсегдатая, пошептал ей что-то на ухо. Официантка понятливо кивнула и пригласила пройти к угловому столику, подальше от сцены с оркестром.

Обслужили их быстро. Иван Петрович поднял рюмку:

— Я тосты говорить не мастак. Давайте просто за приятное знакомство.

Они дружно чокнулись.

«ВАС ВЫЗЫВАЕТ НАЧАЛЬНИК...»

В коридоре главка супруги Хвощевы несколько оробели. За свои сорок восемь лет Ивану Петровичу ни разу не приходилось бывать в столь высоком учреждении. По коридору спешили какие-то ответственные товарищи, стучали каблучками модно одетые секретарши. Эдик же чувствовал здесь себя как дома. Он кому-то кивал, какой-то девушке отпустил комплимент.

Несмотря на некоторую робость, супруги Хвощевы чувствовали себя на седьмом небе. Как это здорово, что им попался милый Эдик. Если еще вчера в номере гостиницы Ивана Петровича все-таки грыз червь сомнения (о чем он, конечно, не говорил жене), то сегодня все страхи рассеялись.

Прежде чем приехать сюда, Эдик повез их в Останкино. Там они остановились у большой стоянки автомобилей. Эдик подошел к дежурной и громко спросил (Хвощевы это слышали хорошо):

— А где зеленые «Жигули», которые стояли у забора?

Дежурная ответила, что совсем недавно на них уехали.

— Ну вот и слава богу, — сказал Эдик. — Значит, шеф дал команду, и «Жигуленок» погнали для вас в магазин.

Потом он предложил им талон и фирменный конверт, на котором был расчетный счет и штамп «оплачено».

— Деньги заложите сюда. В конверте передадим их в бухгалтерию.

Теперь Иван Петрович сжимал правый карман пиджака, где у него лежал конверт с толстой пачкой банкнот. Они остановились у массивной двери, обитой кожей.

— Отойдите в сторонку, к окну. Сейчас должен появиться шеф, — слегка понизив голос, сказал Эдик.

И действительно, через какую-то минуту дверь распахнулась. В коридор вышел стройный красивый мужчина в строгом сером костюме, белоснежной сорочке и ярком галстуке. Под мышкой он держал кожаную папку. При его появлении Эдик принял почтительную позу.

— Это Виктор Петрович, — представил его Эдик.

— Конверт приготовили? — спросил Виктор Петрович.

— Все готово, — ответил Эдик.

— Давайте, я сам передам главбуху. Чтоб не было лишних разговоров. У нас ведь еще не всегда понимают добрые побуждения.

Иван Петрович быстро выдернул конверт и передал его шефу. Тот не спеша расстегнул «молнию» папки, положил конверт. Попросил подождать его здесь же.

Рядом хлопнула дверь, и прямо к ним направился какой-то мужчина. Подойдя ближе, он слегка торжественно сказал:

— Виктор Петрович, вас вызывает начальник главка.

— Хорошо, сейчас иду.

Мужчина тут же исчез, словно растворился. Виктор Петрович досадливо поморщился, дернул замок «молнии», вытащил конверт и вернул его супругу.

— Возьмите пока. И спуститесь вниз, в холле подождете. Думаю, что начальство долго меня не задержит.

Хвощев затолкал свои деньги обратно в карман. Что ж, полчаса не время. Люди машину годами ждут.

Они спустились вниз, сели на диванчик. Эдик тоже ушел по своим делам, пообещав вскоре появиться.

Главк жил в своем обычном ритме. Входили и выходили люди, к подъезду подъезжали машины. Прошло полчаса, еще полчаса. Иван Петрович слегка заерзал на месте. Мария Николаевна его успокоила: «Люди тут деловые, ответственные. Может, совещание у них». Правда, куда-то и Эдик запропастился. Время тянулось. Иван Петрович взглянул на часы: «Ай-ай, уж пять часов, того и гляди учреждение закроется». Они еще посидели немного, никто не подходил. Вот ведь напасть! Одно утешение, что деньги-то целы. Иван Петрович для верности извлек из кармана конверт, открыл его и... все поплыло у него перед глазами. Вместо денег в конверте лежали аккуратно нарезанные листы белой бумаги.

— Мошенники! — закричал Иван Петрович. Мария Николаевна рыдала в полный голос.

ОСОБАЯ ОПЕРГРУППА

— Итак, подведем итоги. — Михаил Шестопалов обвел взглядом всех, кто сидел сейчас в его кабинете. Их было пятеро — Владимир Иванов, Виктор Травкин, Алексей Драгайцев, Сергей Гуськов и Алексей Сидоров.

Шестопалов хорошо понимал, какое сейчас подавленное настроение у ребят. Уже около месяца они топчутся на месте. Вроде бы приняты все оперативные меры. И пожалуйста, опять «кукла»[6].

— Супруги Хвощевы написали жалобы уже во все инстанции. И в каждой петиции одно и то же: куда смотрит милиция, — как бы про себя говорил Шестопалов.

— А куда смотрели сами Хвощевы? — в сердцах выпаливает Виктор.

— Кстати, о Хвощевых. — Шестопалов откинулся на спинку стула. — Послушаем Драгайцева. Давай, Алексей.

— Хвощевы не были искренни в своих показаниях. Нам удалось выяснить кое-какие подробности. — Алексей достал маленькую записную книжку. — Так, Хвощевы утверждали, что встречались с молодым человеком по имени Эдик только два раза. Вначале у магазина и потом в главке. Но была и третья встреча — в ресторане гостиницы. Эдик приезжал к ним в гости. Просидели они за столиком часа три. Выпили изрядно. Видимо, обмывали сделку. Официантка запомнила молодого человека. Приметы совпадают с показаниями Хвощевых. Чуть выше среднего роста, блондин, лицо круглое, глаза голубые. Во время разговора жестикулирует руками. На пальце перстень. Когда Хвощевы рассчитывались, Иван Петрович купил еще одну бутылку коньяка и передал ее Эдику. Потом Хвощевы поднялись к себе в номер, а Эдик еще задержался в вестибюле. Швейцар запомнил. Блондин звонил по телефону-автомату. Разговаривал недолго. Быстро оделся и ушел. Мы спросили шоферов такси, которые в тот вечер находились на стоянке такси около гостиницы. Водитель Сапарин рассказал, что около одиннадцати в его машину сел молодой человек в дубленке с портфелем. Лица пассажира он не запомнил. Довез он его до угла Столешникова переулка.

— А когда Эдик вышел из гостиницы? — спросил Шестопалов.

— Тоже около одиннадцати... Вроде все совпадает. Плюс-минус. Впрочем, шофер мог везти и другого человека.

— Если он даже вез пресловутого Эдика, угол Столешникова нам ничего не проясняет. Вряд ли он живет в этом переулке, — бросает Сергей Гуськов.

— Для нас сейчас все детали важны, — говорит Шестопалов, постукивая шариковой ручкой по крышке стола.

— Что же мы имеем в активе? Приметы Эдика. Он же «аспирант» Николай. Он же «научный сотрудник» Сергей. Скорее всего он и есть ловец жаждущих. В ловкости и хитрости ему отказать нельзя. Причем, заметьте, мы неоднократно посылали ребят к автомагазину и никого, похожего на Эдика, не встретили. Будем самокритичными — поиск преступников затянулся.

— Начальство волнуется? — спросил кто-то из инспекторов.

— Не волнуется, а торопит, — поправляет Шестопалов. — Значит, «кукла» треста по счету седьмая. Такие же акции проводились в управлении автомобильного транспорта, в управлении торговли, в областном управлении сельского хозяйства. Судя по всему, работают четверо.

...Первое сообщение о «кукольниках» МУР получил в один из осенних дней 1977 года. Моряк дальнего плавания Романов в магазине «Автомобили» у Южного порта познакомился с «аспирантом» Николаем. «Аспирант» привез моряка на Бутырский вал в дом, где располагалось Главное управление автомобильного транспорта. Романов заложил в конверт 6400 рублей. А дальше все произошло так же, как и с супругами Хвощевыми.

Через пятнадцать дней «кукольники» обобрали очередную жертву. Только теперь вместо «аспиранта» Николая действовал «научный сотрудник» Сергей. Сергея сменил уже известный Эдик, и очередной любитель купить автомобиль «левым» путем лишился своих пяти с половиной тысяч рублей.

Учитывая сложившуюся обстановку, руководство МУРа приняло решение создать оперативную группу по розыску преступников. Ее возглавил заместитель начальника одного из отделов капитан милиции Михаил Иосифович Шестопалов. Он сам подобрал инспекторов, включив в группу тех, с кем ему уже не раз приходилось участвовать в операциях, выезжать на задержание особо опасных преступников. Он не сомневался, что они обязательно выйдут на группу мошенников.

Главной фигурой в этой группе был, вероятнее всего, «шеф» Виктор Петрович. «Шеф» чувствовал себя в коридорах различных учреждений как рыба в воде. Оперативники побывали в учреждениях, где якобы выписывали талоны на автомобили. Одна из секретарш вспомнила, что к ним в приемную заходил высокий красивый мужчина с приятными манерами. Он спрашивал какого-то Селезнева, а когда секретарша сказала, что он, видимо, ошибся, мужчина попросил разрешения позвонить по телефону. Не больше минуты он говорил с кем-то по телефону, а затем, извинившись, вышел. Заметил высокого и гардеробщик. «Аспиранта» тоже видели несколько человек. Правда, отвечали свидетели односложно: да, встречал такого в коридоре, да, видел на лестничной площадке. И никаких зацепок. Что поделаешь, в коридорах таких учреждений людей как на улице: сотни посетителей в день.

«Кукольники» действовали дерзко и в то же время предельно осторожно. Они меняли туалеты, внешность, пускали в ход наигранное обаяние и четко выделяли из толпы очередные жертвы. Они словно чувствовали тех, Кто был готов ради личного автомобиля дать взятку. Но когда наступала трагическая развязка и деньги уплывали в карманы мошенников, те, кто еще час назад, не колеблясь, шел на незаконные сделки, взывали к совести и справедливости.

ВЫШЛИ НА «АСПИРАНТА»

Уже месяц в разных районах Москвы с утра до вечера ходят по улицам ничем не примечательные молодые люди, задерживаются у стоянок такси, троллейбусных остановок, подолгу стоят у входов в метро, заглядывают в кафе, шашлычные. За день они проделывают по доброму десятку километров. К вечеру ноги отваливаются от усталости. Среди тысяч и тысяч людей нужно отыскать только одно лицо и не ошибиться. Не заподозрить невиновного, не оскорбить своими действиями человека.

Стоял хиленький весенний день, моросил дождь. Прохожие кутались в плащи, прятались под зонтами.

— Можно подумать, что на дворе глубокий октябрь, — сказал Владимир с раздражением.

Алексей промолчал. Он поднял воротник и поглубже засунул руки в карманы.

«Надо где-нибудь перекусить», — подумал Владимир. Они подошли к переходу на площади Свердлова и тут увидели его...

...В кабинете Шестопалова зазвонил телефон. Михаил Иосифович поднял трубку и услышал:

— Иванов и Драгайцев вышли на «аспиранта».

— Где? — быстро переспросил Шестопалов.

— На площади Свердлова.

— Продолжайте наблюдение, — с облегчением бросил в трубку капитан.

...Николай Фролович Данилов в этот час не ожидал никаких гостей, и звонок в прихожей его насторожил. Он с минуту постоял в комнате, прислушиваясь к настойчивым трелям звонка. Делать нечего, придется открывать. Он распахнул дверь и увидел на пороге участкового. За ним стояли двое молодых людей с красными повязками дружинников. Участковый козырнул:

— Гражданин Данилов, сейчас в пивном баре произошла драка, и, как нам сообщили, один из хулиганов забежал в вашу квартиру.

— В мою? — удивленно воскликнул Николай Фролович. — Да это какое-то недоразумение. Вы можете посмотреть сами, у меня никого нет.

— Давайте поедем в отделение милиции, там все выясним.

— Ну хорошо, если вы настаиваете. Однако вы сами убедитесь в ошибке.

Он надел плащ и покорно пошел за участковым и дружинниками. У подъезда стояла «Волга».

— Прошу в машину, — сказал один из дружинников. Данилов вздрогнул. Плечи у него сразу обмякли. Тяжело шаркая ногами, он пошел к машине.

Через несколько минут его вели по коридору МУРа.

Как только Данилову показали его фоторобот, он сдавленным голосом сказал:

— Я все расскажу.

— Рассказывать будете потом, — оборвал Шестопалов. — Сначала назовите сообщников.

— Завтра утром, в десять часов, у кинотеатра «Космос» я встречаюсь с Юрой. Фамилию его точно не знаю, адреса тоже.

— Вы говорите правду?

— Куда же мне теперь деваться.

Шестопалов вызвал конвой.

К «Космосу» Шестопалов поехал сам, с собой он взял Иванова и Драгайцева.

— Коли вы такие счастливчики, без вас не обойтись.

— А вдруг он не придет? — сказал Драгайцев.

...Ровно в десять у входа в кинотеатр появился «работник торговли». Никаких сомнений — это был он. Иванов и Драгайцев шли к нему, как к старому знакомому.

— Здравствуй, Эдик, — улыбнулся Иванов.

— Вы ошиблись, молодые люди.

— Пошли к машине. И не вздумайте сопротивляться. Задержанным оказался Белов Вячеслав Николаевич. Он тоже не стал запираться.

— Что делать, бес попутал. Раз виноват — судите.

— А где же ваш «шеф»? — спросил Шестопалов.

— Какой «шеф»? — сделал удивленное лицо Данилов.

— Виктор Петрович, начальник главка.

— Не знаю никакого Виктора Петровича.

Белов на допросе тоже заявил, что ему совершенно неизвестен человек по имени Виктор Петрович.

— А кто же брал пакет с деньгами?

— Под начальника играл Данилов, а я наводил.

— Как же вы наводили? Расскажите подробнее.

Данилов усмехнулся.

— Тут, гражданин начальник, особая психология применяется. Надо видеть «лоха» — по-вашему, наивного обывателя — насквозь. Я их сразу определяю. Суетятся, глазами рыскают, заискивают. «Лох» всегда испуган. Он и нас боится, и вас боится тоже. Он ведь понимает, что идет на незаконную сделку. Думает выгадать, тут его и бери тепленького. Он за машину готов на все. И душу заложит. В нашем же деле главное — не переиграть. Но и потом все должно быть солидно, учреждение с внушительной вывеской, куда его везут на машине.

— Это все лирика, Данилов, — перебил Шестопалов. — Ваши приемы нам известны. Давайте поговорим лучше о человеке по имени Виктор, а по отчеству Петрович.

Щеки у Данилова дернулись.

— Не знаю я никакого Виктора Петровича.

На оперативном совещании Шестопалов сказал:

— И Данилов и Белов — лица второстепенные. Они просто боятся своего вожака. Вот и крутят.

И снова идут допросы. Первым сдался Данилов.

— Фамилию я его не знаю, только имя — Виталий. В свое время Белов устраивал Виталия на работу.

Белов упирается: «Мы были вдвоем с Даниловым».

— А главаря вашего звали Виктор? — вставляет Сидоров.

Глаза у Белова сразу напряглись. Чуть заметно дернулись скулы.

— Вы же Виктора сами на работу устраивали. Вспоминайте.

...Они познакомились в бильярдной Парка культуры. Белов заглядывал сюда часто.

— Для развития четкости глаза, как говаривал поэт, — любил повторять Белов.

Здесь собирались завсегдатаи. Играли по-разному, в зависимости от финансовых возможностей: и «по мелкой» и «по крупной». Белов не был асом бильярдного стола. Играл средне. Ему везло. Белов не зарывался, на большие ставки не шел. Бильярдную посещал он как своеобразный клуб. Тут можно было завести знакомство с нужным человеком, произвести куплю-продажу. Из-под полы достать импортные зажигалки, фирменные галстуки, сумки с иностранным клеймом, японские транзисторы. Победы и покупки «обмывали» в ближайшей шашлычной. Они знали друг друга в лицо, называли друг друга не по именам, а по кличкам: Француз, Папа Карло, Фаворит, Часовщик, Дублер. Был даже Отелло, бывший актер не то из Иванова, не то из Сызрани. Профессия бывшая или настоящая не играла роли. Шофер такси мог запросто достать импортный гарнитур, а подсобный рабочий из магазина «Овощи-фрукты» был постоянным поставщиком дефицитных частей для автомобилей. В бильярдной раскрывались только до определенных пределов, в основном деловых (купить, продать, достать). Каждый был по-своему осторожен и подозрителен. Они не верили друг другу и скрывали то, что входит в понятие «личная жизнь». Объединяли их только деньги, вещи и выпивки.

Храмцов появился в бильярдной весной. Он сразу бросался в глаза: высокий, представительный, хорошо одетый. Он быстро освоился и, как тут говорили, сразу «попал в обойму». С Беловым он однажды оказался в шашлычной за одним столиком. Заказали коньяк, какую-то закуску. Разговор шел так, обо всем и ни о чем. Но Белов тогда еще заметил, что Храмцов словно изучает его. Взгляд его больших черных глаз был пристальный. Он словно пронизывал Белова. И Белов почувствовал себя неуютно. Потом, уже спустя несколько месяцев после их первого застолья, Белов убеждал себя: «Это какой-то гипноз, наваждение. Он подавил мою волю, заставил подчиниться». Белов обманывал других, а теперь обманывал себя.

Храмцов действительно был из тех, кто умеет давить своим авторитетом. Он не терпел возражений и ничего не забывал. «Накачивать» свой авторитет Храмцов начал в исправительно-трудовой колонии, где сидел за крупное мошенничество. Потом, уже отсидев положенный срок, Храмцов любил пустить пыль в глаза. То представлялся крупным начальником, то намекал на сверхсолидные связи. Женщинам он доверительно признавался: «Я ответственный работник Министерства иностранных дел» или: «Увы, сожалею, учреждение, в котором я тружусь, секретное». А сам по профессии был механик и шофер. И мог бы жить хорошо, спокойно, и деньги зарабатывал бы вполне приличные. Но Храмцову было мало. Ему всю жизнь мерещились толстые пачки денег, уложенные в большой чемодан. Почему в чемодан? Так ему хотелось.

«Деньги делают всё, — говорил он Белову, — возвышают тебя и унижают тех, кого ты считаешь нужным унизить. С монетами я властелин».

У Храмцова был план. И однажды он выложил его Белову. Тот сначала испугался. Храмцов дал время подумать. Думал Белов недолго. Ему тоже хотелось стать властелином. Но даже когда его карманы наконец были набиты ворованными деньгами, властелином он не стал. Он был рабом, а властелином остался Храмцов. И операцию «Кукла» разработал он — «шеф». Уже потом к ним присоединился Данилов.

Как-то Храмцов сказал Белову и Данилову:

— Запомните, господа компаньоны, если завалимся, держаться до конца. Иначе под землей найду.

И они поняли: это была не просто угроза...

На очередном допросе Шестопалов снова спросил Белова:

— Вы помогали Храмцову устроиться на работу?

— Да, я, — угрюмо подтвердил Белов. — Он попросил меня найти временную «крышу», то есть работу, — Тут же поправился он. — У меня были кое-какие связи. И я порекомендовал Виктора Дмитриевича механиком в гараж.

Но Шестопалов знал, что Храмцов три месяца назад рассчитался на работе. Выписался он и с прежнего адреса.

Из оперативного донесения

«Организатор преступной группы Храмцов Виктор Дмитриевич, 1941 года рождения, образование среднее, ранее судим за совершение мошенничества. Установлены его адрес и место работы.

На задержание Храмцова выезжали две оперативные группы МУРа, но преступник скрылся. Фотографии Храмцова размножены и переданы во все отделения милиции...»

ШЕФ ОБЪЯВИЛСЯ

Утром, как только Шестопалов пришел на работу, у него зазвонил телефон. В трубке услышал голос Иванова:

— Михаил Иосифович, плохие вести. «Шеф» объявился. Вчера в управлении на Садово-Триумфальной взял у инженера Ширшова 8200 рублей. Действовал по той же легенде.

— Был один?

— Нет, с напарником.

— Подъезжай на Петровку.

Значит, Храмцов в Москве. Он, конечно, знает об аресте Белова и Данилова. Теперь он старается добыть как можно больше денег. Храмцов понимает: надо сворачивать производство, по крайней мере на время. Бежать куда-то. Храмцов хитер и предельно осторожен. И, даже рискуя, он рассчитывает каждый свой шаг.

Но беспокоило и другое: из опасного мошенника Храмцов превратился в опасного преступника. Теперь ему терять уже нечего. Он способен на все. Не исключено, что Храмцов имеет оружие.

Работники МУРа по опыту знали, что Храмцов принадлежит именно к таким преступникам, которые не признают никаких раскаяний в своих действиях. Ослепленные чувством наживы и еще раз наживы, они идут на любой коварный шаг. А когда они чувствуют, что западня вот-вот захлопнется и их благополучию и богатству придет конец, они приобретают повадки загнанного хищника. Арест Белова и Данилова не остановил «шефа». Он снова подбрасывает «куклу». Сегодня еще «кукла», а завтра Храмцов не задумываясь может применить нож или пистолет против того, кто станет на его пути.

...День этот тянулся для Шестопалова необычно долго. Он понимал, что сказывалась некоторая нервозность и неудовлетворенность. Такие моменты бывали и раньше. Но по многолетнему опыту Шестопалов знал, что это пройдет и все войдет в норму. Так оно и случилось. Уже поздно вечером в блокноте Михаила Иосифовича появилась запись: «Татаринова Маргарита, 23—25 лет».

Итак, Маргарита, молодая красивая особа. Ее несколько раз в свое время видели с Храмцовым в ресторанах. Любит драгоценности, не работает, живет на иждивении родителей.

И вот новое сообщение: Маргарита Татаринова часто уезжает на станцию Салтыковка. Зачем?

Проходит еще день, и все становится ясно. В Салтыковке молодая женщина снимает дачу и, кажется, живет там одна. Дачу сняла не так давно. А погода стояла не самая лучшая — что ни день, то дождь. И к тому же зачем молодой женщине коротать дни одной на старой даче?

В МУРе приняли решение: надо выезжать в поселок. Группу возглавил подполковник милиции Джибриев. С ним поехали Владимир Иванов, Алексей Сидоров и собака по кличке Рита.

Бежевая «Волга» свернула с автострады на проселок. Вскоре в просвете между деревьями уже показались дома дачного поселка. Машина проехала еще немного и затормозила у старого покосившегося сарая, которым, видно, уже никто не пользовался. Передняя дверца «Волги» приоткрылась, послышался голос:

— Рита, сидеть спокойно.

Джибриев вылез из машины, за ним последовали Иванов и Сидоров. Троица напоминала беззаботных мужчин, приехавших отдохнуть на лоно природы. Не доходя до поселка, они разошлись.

Джибриев свернул на центральную улицу и не спеша направился к дому, где размещался поселковый Совет Иванов и Сидоров пошли через кустарник и вскоре скрылись из виду.

Председатель поселкового Совета уже ждал подполковника. Он поднялся из-за стола, поздоровался. Предложил гостю сесть.

— Значит, план таков, товарищ председатель, — не спеша заговорил Джибриев. — Как мы договаривались, вы мне даете троих активистов, и мы идем по домам и проверяем прописку населения. Ваши люди проинструктированы?

— Конечно, — кивнул председатель. — Только позвольте спросить... — он несколько замялся. — Словом, вот я о чем. А опасность не угрожает?

Джибриев улыбнулся.

— Можете не волноваться. Никакая опасность им не угрожает. Даю вам полную гарантию. Все остальное мы берем на себя.

Через полчаса из поселкового Совета вышли четверо активистов: двое мужчин и две женщины. В руках у них были блокноты.

Володя Иванов стоял за деревом. Отсюда хорошо была видна дача Татариновой. Вот прямо верандочка и входная дверь. И улица отсюда проглядывалась хорошо.

Где-то рядом в кустах затаился кинолог с собакой Ритой. Всего в нескольких шагах, а будто их и нет. Рита молодец, службу знает. Звука не издает, пока не получит команды.

Алексей Сидоров перекрывал три окна, выходивших на противоположную сторону дома. Он стоял, прислонившись к заборчику, с видом человека, явно томящегося от безделья. День стоял будний, людей на улицах немного. Кто в лес отправился по грибы, по ягоды, кто в огородах и садах своих копается. Тихо в поселке.

Комиссия идет от дома к дому. Записывают в блокнотах, как полагается. Вот уже и дача Татариновой. Члены комиссии сворачивают к калитке. Но не успели дойти. Входная дверь в доме распахнулась — на веранде появился высокий мужчина. В пиджаке, в галстуке, в одной руке небольшая кожаная сумочка на ремешке, другая рука в кармане. Он быстро сбежал по лесенке и сразу же кинулся к забору. Отличный прыжок. Теперь быстрее к лесу, а там... Не вынимая руки из кармана, он бежит к спасительным деревьям.

— Рита, фас!

Рита «опытный сыщик», от нее еще никто не уходил. Рывок — и вот уже Рита всем своим мускулистым натренированным телом с ходу сбивает высокого с ног. Передние лапы цепко лежат на спине. Беглец пытается вытащить руку из кармана и слышит грозное рычание. С Ритой шутить нельзя. Подоспевшие Иванов и Сидоров надели на преступника наручники.

— Володя, у него в кармане пистолет, — тяжело дыша, говорит Алексей.

— Знаю. Вот он. Смотри: полная обойма.

А еще через день работники МУРа взяли четвертого «кукольника» — Бориса Семенова. Он не сопротивлялся.