Слова[243]

Слова[243]

Не знаю, кто сказал, что человек по природе зол. Несомненно, это чьи-то плутни! Мы так никогда не думали. Что бы там ни говорили, а человек не столько зол, сколько несчастен. Он немного горяч, немного взбалмошен, это верно. Но в остальном, если принадлежность животного к тому или иному виду определяется по внешним признакам и если на основании этих признаков можно сделать положительные выводы, то я хотел бы, чтобы Аристотель и Плиний, Бюффон и Вальмон де Бомар[244] ответили мне, к какому виду относится животное, обладающее способностью говорить и слушать. В этом-то несомненно и заключаются доводы в пользу превосходства человека над животным, – скажет мне естествоиспытатель. В этом-то несомненно причины его несовершенства, – таково мое мнение, ибо я больше похожу на естественного человека, чем на естествоиспытателя.

Представьте себе льва, терзаемого голодом (единственный признак, по которому человек может выдержать сравнение со львом), покажите ему барашка, и вы увидите, что хищник ринется на невинную добычу с такой ловкостью и уверенностью, каких потребует удовлетворение его насущной потребности. Вместе с тем покажите ему газетную статью, превосходно написанную и отредактированную, произнесите перед ним речь о счастье, порядке, благосостоянии, но остерегайтесь приближаться к нему. Может быть, он совсем и не поймет этого, однако когти его докажут вам, что единственное счастье для него состоит в том, чтобы полакомиться вами. Тигр не может не растерзать лань, но лань, разумеется, не рассчитывает услышать от него доводы в обоснование этого. В лишенных разума животных все разумно и положительно. Самка не обманет самца, и, наоборот, самец никогда не обманет самку. Они не умеют говорить и именно поэтому понимают друг друга; сильный не обманет слабого по той же причине: едва завидев сильного, слабый бежит, – таков закон, единственно возможный закон.

Наделите зверей даром слова: во-первых, им потребуется академия, которая присвоит себе право указывать, что то или иное слово должно означать не то, что им желательно, а нечто совсем иное. Им потребуются ученые, которые всю свою долгую жизнь посвятят разговорам о том, как следует говорить. Им понадобятся писатели, которые испишут кипы бумаги, называемые книгами, для того, чтобы высказать свои мнения остальным, кому, на их взгляд, эти мнения важны. Лев, как самый сильный, взберется на дерево и будет убеждать более слабых зверей, что они созданы не для того, чтобы бродить, где вздумается, и жить в свое удовольствие, а чтобы подчиняться ему. И не то плохо, что лев будет это говорить, а то, что звери ему поверят. Они смогут дать вещам имена и, назвав одно воровством, другое ложью, а третье убийством, не только не добьются устранения преступлений, а, наоборот, наполнят преступниками леса. Они породят тщеславие и себялюбие. Благородный зверь, спокойно спавший все двадцать четыре часа в сутки, будет бодрствовать, терзаясь призрачным сознанием своей исключительности; и ближнего, которого он раньше убивал только для того, чтобы съесть, убьет за белую или красную ленту.[245] Наконец, если вы наделите их даром речи, они начнут лгать: самка – из любви к другому, сильный слабому – из властолюбия, равный равному – из соперничества, бедный богатому – из страха и зависти. Они пожелают во что бы то ни стало получить правительство и придут, быть может, к согласию относительно того, какое именно правительство им необходимо. О боже! Одни готовы будут положить свою голову на плаху за то, чтобы ими правил кто-нибудь один, – стремление, которого я никогда не мог понять. Другие сами захотят приказывать этому владыке, что мне не кажется большой победой. Здесь все захотят править, и это я отлично понимаю. Там появятся благородные животные знатного происхождения, это значит… вернее сказать, я не знаю, что это значит. Так вот, появятся животные знатного происхождения, которые будут повелевать животными низкого происхождения. Где-то еще совсем не будет сословных различий… Какое столпотворение! Какой лабиринт! Лабиринт, который доказывает, что в мире существует истина – явление положительное, единственно справедливое и хорошее; все его признают и все с ним соглашаются; отсюда и проистекает единогласие.

В довершение всего, животные, лишенные разума и дара слова, не нуждаются в ораторе, который поучал бы их, как стать счастливыми; они не способны ни обманывать, ни быть обманутыми, ни убеждать других, ни быть убежденными.

У человека все наоборот. Человек говорит и слушает, человек верит не только тому, чему желает верить, а всему на свете. Какое удивительное свойство! Мужчина верит женщине, верит общественному мнению, верит в счастье… Чему только не верит человек! Он верит даже в истину. Скажите ему, что он талантлив. «Конечно!» – скажет он про себя. Скажите ему, что он первый во вселенной. «Не сомневаюсь», – подтвердит он. Скажите ему, что любите его. «Спасибо», – ответит он чистосердечно. Хотите повести его на смерть? Подмените слово и скажите: «Я веду тебя к славе», – пойдет. Хотите ему приказывать? Скажите ему просто: «Я должен тебе приказывать». – «Несомненно», – ответит он.

В этом заключается все искусство управлять людьми. И после этого еще утверждают, что человек зол! Какая стая волков удовлетворится манифестом? Они потребуют мяса, а не слов. Попробуйте скажите им: «Голод, о волки, кончился! Чудовище задушено навсегда…» – «Ложь! – закричат волки. – В овчарню, в овчарню! Голод утоляют только бараниной…» А вот газета заявляет людям: «Гидра разногласий, о граждане, издыхает, поверженная твердой рукой. Порядок отныне и вовеки будет фундаментом общественного здания. Уже встает заря справедливости (над бог весть каким горизонтом). Радуга мира (что отнюдь не означает мира) светит после бури (которая еще не кончилась). Отныне законность (квадратура круга) явится основанием общественного блага…» и т. д. и т. д. Вы сказали: «Гидра разногласий, справедливость, общественное благо, горизонт, радуга, законность»? Посмотрите, народы тотчас же начинают рукоплескать, сочинять оды, воздвигать арки, устанавливать мемориальные доски. Изумительное свойство слова! Как легко достижимо счастье! С помощью краткого словаря современных слов вы можете располагать своим временем, как вам заблагорассудится. Повторяйте лишь иногда слово «завтра», и каждый день подбрасывая людям по словцу, как Эней бросал лепешки псу Церберу,[246] вы можете спокойно почивать на лаврах.

Такова история всех народов, такова история человека… – всё слова, шумиха, неразбериха. Ничего положительного. Как счастливы те, кто не говорит, ибо они понимают друг друга!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.