Что такое «постиндустриальное общество»?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Что такое «постиндустриальное общество»?

В России радетели «гражданского государства» постоянно талдычат о том, что они хотели бы построить в стране «постиндустриальное общество». Что это за общество, обычно не расшифровывается, но в качестве примера нередко приводят страны «золотого миллиарда». Любопытно, что в самих этих странах крайне редко употребляется данное словосочетание, а если и произносится, то обычно в каком-нибудь критическом контексте. Например, один из американских международников, Стэнли Хофман, как-то писал: когда не знаешь, как назвать какое-то явление, используешь слово «пост», т. е. «после чего-то», например, «мир после холодной войны» (post-Cold War World), постлиберализм, или «постиндустриальное общество».

Для российских идеологов это словосочетание является находкой, поскольку позволяет избегать слова «капитализм» и связанные с ним негативные ассоциации. На самом деле все страны «золотого миллиарда» по своей сути являются капиталистическими государствами, а по форме действительно «постиндустриальными». Последнее означает изменение структуры экономики: резкое сокращение промышленного производства и сельского хозяйства в пользу так называемого «третичного» сектора, т. е. сферы услуг, куда входят образование, наука, торговля, конторская служба, деятельность банков. Именно в этой сфере работает от 70 до 80 % трудового населения государств Западной Европы и Северной Америки. Аналогичная пропорция соответствует и структуре ВВП, в которой на сервисный сегмент приходятся те же самые 70–80 %. Калькуляция это грубая, т. к. порой довольно трудно определить границу между производственной и сервисной сферой. Тем не менее, суть ясна. Названные государства больше производят услуг, чем физических товаров. Такие общества и называют «постиндустриальными».

А вот цифры по России за 2003 г. (на основе данных Роскомстата). В сфере производства товаров было занято 48,7 % трудовых ресурсов, в сфере услуг -52,3 %; в структуре ВВП на товарный сектор приходилось 35,1 %, на сферу услуг — 64,9 %. Первая цифра может свидетельствовать просто о более низкой производительности труда в России в области производства и сельского хозяйства, чем в западных странах. Вторые же цифры кардинально не отличаются от западных. Другими словами, в России уже существует «постиндустриальное общество», о чем мечтают господин Явлинский и ему подобные. Но что это меняет? Допустим, через какое-то время нынешние руководители страны сократят производственную и аграрную сферы, увеличив долю сферы услуг до западных пропорций. Неужели, тогда в России будет все как на Западе? Конечно же, нет и еще раз нет. Все эти «еслибисты» должны понять одну простую вещь: в России никогда не будет как на Западе при любых вариантах развития общества хотя бы уже потому, что на Западе не бывает 40 градусных морозов и 40 градусной жары. А если крайне редко где-то они случаются, Запад тут же парализуется.

Но представим, что Россия каким-то чудом построила цивилизованный капитализм в соответствии с принципами гражданского общества и законами рыночной экономики. Ну, например, как в Великобритании. Эта страна считается среди всех государств Западной Европы и Северной Америки как бы образцом: экономика работает лучше, чем у остальных, демократия — развитее некуда. Посмотрим, что приобретет Россия, если вдруг умудрится создать «постиндустриальное общество» английского типа.

* * *

Я никогда не занимался специально Англией. Мое отношение к ней формировалось немецкой литературой, особенно статьями Гейне, который в саркастической манере описывал эту страну и ее жителей. Мне никогда не нравилась внешняя политика Великобритании. В то же время надо быть глупцом, чтобы не оценить творения Шекспира, точнее команды, которая творила под этим именем, а также многих других поэтов и писателей туманного Альбиона. Не могло не вызывать у меня и чувство уважения к целой плеяде английских ученых, открытия которых ускорили темпы развития человечества. Тем не менее, Англия была чужда мне по духу и темпераменту, и я не стремился посетить ее.

Но так случилось, что я оказался в этой Англии и прожил в ней ровно четыре года. Для меня это было более чем достаточно, и я покинул ее без сожаления и грусти.