Творцы новояза

Творцы новояза

Что касается сегодняшнего новояза, имеет смысл сосредоточиться на отдельных личностях.

Если говорить о перевороте Горбачева, то этот переворот был связан не с языком, а со способом общения, с коммуникацией. Горбачев отказался от того, что в период Брежнева стало фактически обязательным не только для политиков, но для всех на официальных мероприятиях. Брежнев читал все речи исключительно по бумажке, с чем связано много забавных историй.

Михаил Сергеевич Горбачев – р. 1931 – Советский и российский политик, первый и последний президент СССР (1990–1991).

Брежнев на одном из съездов дважды прочел одну и ту же страницу. Он уже был тяжело болен и не очень вчитывался в текст, хотя в такие тексты не очень вчитывался бы и здоровый человек, поскольку они носят ритуальный характер. При этом публика вела себя точно так же, как при первом прочтении. Поскольку речи публиковались, сценарий подробно расписывался: в скобочках после абзацев стояло «аплодисменты», «бурные аплодисменты» или «бурные аплодисменты, переходящие в овации». Эти реакции, как и сам текст, прозвучали дважды.

Есть несколько замечательных произведений, которые тоже представляют эту конструкцию. Она блестяще показана Галичем в песне «О том, как Клим Петрович Коломийцев выступал на митинге в защиту мира». Ему подсовывают речь от лица многодетной матери, и он начинает: «Как мать говорю, как женщина», и так далее. По воспоминаниям некоторых людей, Галич сначала написал стандартную концовку: незадачливого оратора выгнали с трибуны. Но потом он передумал и написал другую, «брежневскую» концовку: песня заканчивается тем, что оратор в жутком испуге, но все хорошо, все внимательно слушают, а первый секретарь даже «сдвинул ладони», то есть похлопал. Соблюдение ритуала – важная вещь.

Александр Аркадьевич Галич (Гинзбург) – 1918–1977 – Советский поэт, драматург, бард. Автор цитирует песню «О том, как Клим Петрович Коломийцев выступал на митинге в защиту мира» (1968).

Есть еще рассказ Довлатова о похоронах, когда по ошибке хоронят не того человека, но при этом все делают вид, что все правильно. Все видят покойника впервые, но нельзя разрушить ритуал. Это также блестяще показано в знаковом для перестройки фильме Абуладзе «Покаяние». Там есть важный эпизод, когда диктатор читает из окна свою речь, и вдруг прорывает канализацию: уже не слышно речи, помои льют в лицо, но диктатор не может разрушить ритуал, и все слушают. Только главный герой – художник – захлопывает окна, и с этого начинается его приближение к концу, потому что диктатор простить этого не может.

Вернемся к сегодняшнему новоязу. Горбачев отказался от чтения по бумажке, и выяснилось, что наши первые лица не умеют разговаривать. Речь Горбачева с точки зрения риторического канона не выдерживает никакой критики. От Горбачева наша память сохранила некоторые туманные конструкции, когда он пять-десять минут говорил ни о чем, и смешные казусы типа «начать» с ударением на первом слоге или «я вам сейчас дам (слово)», обращенное к какому-либо депутату. И конечно, знаменитый «консенсус», который был забыт сразу после того, как Горбачев сошел с политической арены.

От Ельцина тоже остались смешные фразы вроде «не так сели». Нередко вспоминают, как Ельцин долго выбирает слова, водя пальцем по воздуху, и говорит: «Ну, вот такая получилась загогулина». Но все это скорее комические моменты, а говорить, как ораторы, они не умели. Это не вина их, а беда, потому что публичного общения с народом и обществом не предусматривалось.

Следует упомянуть одного человека, который произвел некоторый переворот в русском языке, – это Виктор Степанович Черномырдин. Он, конечно, тоже был страшно косноязычен, но при этом чудесным образом рождал блестящие афоризмы. Вот великая фраза, которая известна всем и в которой заложена глубокая мысль, взгляд на Россию: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Она вошла в речь российских граждан независимо от социального слоя.

Виктор Степанович Черномырдин – 1938–2010 – Российский политик и государственный деятель, премьер-министр России в 1993–1998 годах.

Очень важно, что эти фразы пошли в народ и даже получили название «черномырдинки». Есть сайты, посвященные черномырдинкам, есть даже книги. Они, конечно, смешные, но в них есть и некоторое количество глубоких идей. Мы привыкли к косноязычию первых лиц, но в косноязычии Черномырдина вдруг прорывалось потаенное, то, что он думает на самом деле. В такие моменты и возникает парадокс – двоемыслие, если вспомнить Оруэлла.

Есть еще один политик, высказывания которого удостоились специального названия. Это Путин и его «путинизмы». Заметьте, что есть и американский политик, для высказываний которого есть специальное название, – это Буш-младший с «бушизмами». Если мы рассмотрим черномырдинки, путинизмы и бушизмы, то поймем, что это явления совершенно разного типа. У Черномырдина это афоризмы, у Буша это ляпы – Буш не знает, где находится какое-то государство, столицей которого является какой-то город.

Путин – политик следующего, нового поколения. У Путина сами фразы не так важны. Зато он использует очень важный стилистический прием – снижение. Самый известный пример – это, конечно, «мочить в сортире». Оно тогда поразило всех и вошло в народную память, но таких снижений у него очень много. Когда выступает Путин, все ждут, что еще он такого скажет. Этот прием Путин использует регулярно.

Главный вопрос, который мне задают как лингвисту: импровизация это или подготовленный экспромт? Конечно, ответа нет. Очевидно, что часто он использует этот прием в неприятных для него ситуациях: например, пассаж про обрезание, когда журналист в очередной раз задал ему вопрос о Чечне. Все эти грубости, резкие снижения на фоне грамотной речи выполняют очень важную роль. Во-первых, они запоминаются. Во-вторых, воздействуют на сознание, причем как интеллигенции, так и народа. Для интеллигенции это недопустимо, но все равно все ждут, чтобы возмутиться. Это некий крючок, на который ловятся слушатели: кому-то этот прием нравится, кому-то не нравится, но за речью Путина следят, ждут.

Интересно, что, когда этот прием стал использовать Медведев, выяснилось, что у него так не получается. Самое знаменитое медведевское – «кошмарить бизнес», но речь Медведева – это речь питерского образованного человека, которая отчасти противится этому приему. Это никак не вписывается в образ Медведева, хотя он во многом пытался подражать манерам Путина, какое-то время даже копировал походку. Важно, что для Путина это кажется естественным – он транслирует сигнал силы: я свой, я настоящий мужчина.

После первых митингов протеста 10 декабря прошел митинг на Болотной, а 15 декабря состоялась прямая линия Путина со страной. Тогда Путин сравнил протестную белую ленту с контрацептивом. Очевидно, что это была заготовленная речь, целью которой было унижение: сравнение с контрацептивом символа протеста – белой ленточки – унизительно.

Примечательно, что другая сторона использовала тот же самый прием, когда георгиевскую ленточку назвали колорадской. Прием сравнения символа с чем-то неприличным или неприятным принижает символ: в одном случае – белую ленточку, в другом – георгиевскую. Итак, ситуации и стороны меняются, а приемы используются те же самые.

Тогда же Путин использовал слово «бандерлоги», которое заимствовал из знаменитого мультфильма о Маугли, в отношении протестного социального слоя. Здесь Путин с помощью названия стадных животных подчеркивает отсутствие индивидуальностей, безгласность, бессмысленность человеческой массы. Аналогичные «бандерлогам» примеры – это «офисный планктон», «хомячки», «хорьки». Смысл приема в принижении, уничтожении человеческой индивидуальности. Интересно, что на это возникает реакция, использующая те же оскорбительные метафоры для оживления, проявления индивидуальности, – например, возникший позже «бунт хорьков».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.