О Викторе Поляничко – человеке и гражданине
О Викторе Поляничко – человеке и гражданине
Время исцеляет даже самые глубокие раны и трагедии. Со времени трагического августа 93-го прошло немало дней, месяцев, лет... Давно уже нет никаких сообщений прокуратуры, МВД о расследовании убийства специального представителя российского правительства на Кавказе Виктора Петровича Поляничко. И только боль близких – семьи, друзей – остается все такой же горькой, как и в те черные дни трагедии.
Время не только исцеляет, но оно и строгий судья – единственный, кто способен оценить масштаб личности и ее прочность на забвение. Прошлое нельзя изменить, но его можно и нужно понять и честно оценить. Понять, оценить для поколений, идущих вслед за Виктором Поляничко, ибо перед каждым из них встает извечный вопрос: с кого строить свою жизнь. Эти заметки о человеке, с кого надобно строить свою жизнь молодым.
Всякий человек – производное своего времени, и его особенности, черты есть прямое отражение тех условий, в которых он формируется, живет, действует. Философ древности в этой связи заметил: «Великий человек идет впереди своего времени, умный – рядом с ним, хитрый старается приспособиться и использовать его, а глупый становится поперек дороги». Виктор Петрович Поляничко принадлежит к той категории людей, которые, оставаясь порождением своего времени, оставили на крутом его повороте заметный след, обязывающий не только к бережному отношению, но и внимательному изучению, как бесценный опыт, оставленный потомкам.
Мы поразительно беззаботны и небережливы к опыту людей, творивших наше недавнее прошлое, что уж там говорить о давнем. Эта беззаботность, по моему мнению, проявление наших нелучших национальных качеств – традиционная, в чем-то уже привычная недооценка роли личности в отечественной истории. В наших современных оценках и подходах не только мало что изменилось, но и приобрело еще более деформированный, уродливый характер. Очевидно, историки в будущем не смогут назвать другого такого времени, как наше, в котором с такой старательностью и рвением вот уже пятнадцать лет день за днем стремились бы так вытоптать, охаять и давнее, и недавнее в истории Отечества.
Размышляя над этим, думается: какой бывает горькой и несправедливой судьба светлых, талантливых людей России, таких как Виктор Поляничко, оказавшихся в центре драматических событий отечества, на ее крутых поворотах. Только неправедными намерениями и чуждыми для России целями можно объяснить те многочисленные попытки, в которых пытались представить Б. Поляничко сторонником великодержавного шовинизма и защитником силовых решений, противником свободы и равенства наций, населяющих Россию.
Людям, выполняющим определенный заказ, не было дела до того, какова была его истинная гражданская позиция, для них непонятным и неприемлемым было, что в основе выбора этого человека стояло лишь одно – помочь своему Отечеству, попавшему в беду. Им нет дела до того, что его первым публичным выступлением после приезда во Владикавказ было заявление: «Я приехал искать пути мирного решения конфликта, заверяю: по моей вине и по моему указанию в зоне конфликта не произойдет ни одного выстрела, не прольется ничья кровь».
Когда я думаю о Викторе Поляничко, я думаю о том, как безгранично богата российская земля героическими личностями, теми, кто способен брать на себя ответственность за судьбу Отечества даже ценою своей жизни. При этом удивительный парадокс состоит в том, что эти личности являются порождением того строя и того образа жизни, которые стали категорически и безапелляционно отвергнуты в наше время.
Линия сопричастности со своим народом определяла высокую ответственность Виктора Поляничко и являлась его наиболее сильной стороной как политика. Именно в силу этого качества он никогда не играл в политику, он жил в политике. Поэтому, когда многократно ныне слышишь, что политика – дело грязное, я думаю о Викторе Поляничко, и мне всегда хочется заметить: да, грязное, если цели и намерения неправедные и руки нечистые. Жизнь учит, что обычно нечистыми бывают политики, а не политика.
Виктор Поляничко принадлежит к поколению детей войны и послевоенных лишений. Поколению шестидесятников выпала трудная судьба, оно испытало сложное и противоречивое гражданское становление. Как много было у этого поколения оснований для разочарования, утраты идеалов и веры, когда заморозили оттепель, вызванную XX съездом партии! Как мало оптимизма и надежд вызывало последние десятилетие эпохи Брежнева! А большие надежды и горькие разочарования, вызванные всеобщей эйфорией перестройки, а затем трагическим крушением СССР? И вопреки всему этому поколение В. Поляничко, ошибаясь и разбивая в кровь лбы, продолжало отстаивать перемены и все свои надежды связывало со страной. И не было ничего безрассудного, неосознанного в его последнем решении возглавить временную администрацию во Владикавказе. Решение было естественным продолжением тех поступков, которые он свершал всю жизнь: служил добру, защищал людей, попавших в беду. Это были всегда осознанные поступки человека, для которого принцип «кто же, если не я» был нормой, правилом жизни.
Помню свою последнюю встречу с ним всего за неделю до отъезда на Кавказ. Мы встретились в Филевском парке в Москве, вблизи его дома, и говорили о предстоящей командировке. На мой вопрос о том, как опасна его миссия, ибо за ним идет охота, он ответил спокойно, обдуманно – конечно, опасна. Помолчал и добавил: «Риск – моя профессия последних лет, и если это случится, значит, не суждено мне умереть в домашней постели». Haш разговор в чем-то перекликается с его ответами на вопросы последнего интервью во Владикавказе 25 июля, опубликованного уже после трагической смерти. На вопрос корреспондента, является ли для него состояние риска привычным, он ответил: «Это состояние, где проявляются лучшие качества человека. Жить надо по-мужски, не как примадонна или ресторанный жучок. И если завтра со мною что-то случится, я знаю, что жил честно, и никто не упрекнет, что я кого-то предал». Так мог сказать только человек, который всю жизнь был не спокоен к бедам и трагедиям своей родины, своего народа. Виктор Поляничко был человеком, который жил согласно правилам совести, и ничего выше, дороже собственной чести и совести для него не было. И куда только ни приводили муки совести этого человека: в Афганистан и Азербайджан, Нагорный Карабах, Ингушетию и Осетию. Людям, подобным Виктору, с жизнью легче расстаться было, чем с совестью.
Известный русский философ Иван Ильин был убежден, что судьба государства в немалой степени зависит от качества ведущего общественного слоя людей. Мечтая о будущей посткоммунистической России, он утверждал: «Главным ее делом будет создание патриотической политической элиты в составе преданных своей стране людей, национально чувствующих, волевых, готовых взять на себя ответственность за судьбу Отечества». Обращаясь к И. Ильину, хочу понять, оправдались ли его ожидания в нынешней России. Нет, не оправдались. Если внимательно и беспристрастно посмотреть, как формируется новая элита в последние 15 лет, то неизбежно приходишь к выводу, что она по своим качествам явно уступает прежней советской элите. Уступает прежде всего тем, что в составе советской элиты, к коей принадлежал Виктор Поляничко (ее называли чаще номенклатурой), было куда больше людей веры, а не корысти, людей, преданных своей стране, а не карьере. Раньше у номенклатуры на Маросейке или на Старой площади обычно спрашивали, что ты можешь сделать для страны, теперь элиту интересует только то, что очередная ступень в карьере может дать ей лично. Эти очевидные преимущества советской элиты были связаны с тем, что она была ближе к народу, чем нынешняя чиновничья бюрократия. И не просто ближе, а на 90 % формировалась из самого народа. И главное отличие между нынешней элитой и старой состоит в том, что сейчас из народа в элиту реальную вовсе не поступают.
На примере жизненного пути Виктора Поляничко хотел бы оспорить одно распространенное мнение, что социалистический строй в своей кадровой политике превыше всего ставил идеологический фактор (это-де и стало причиной его гибели) и при выдвижении людей на руководящие должности учитывались не столько профессиональные качества, уровень знаний, профессиональная подготовленность, сколько преданность партии. Если представить обобщенный портрет политической элиты, к которой принадлежал В. Поляничко – по комсомольской ли, или партийной линии, то неизбежно выделяешь общие характерные для них черты. Прежде всего свойственное большинству рабоче-крестьянское происхождение – дети рабочих, крестьян-землепашцев. Конечно, по нынешним временам рабоче-крестьянское происхождение ничего кроме иронии вызывать не может,а между тем это действительно так. Не родственные связи, а нелегкий с ранних лет труд и личное упорство приводили этих людей в верхние этажи политической элиты.
Общее для всех их было то, что все они прошли суровую школу жизни, истоки которой – в трудном военном детстве, активной, занятой многообразными заботами учебе в институтах (часто на вечернем отделении), где формировались характеры и взгляды на жизнь. Среди многих качеств, свойственных этому поколению, чувство Родины – служить Отечеству при всех испытаниях и невзгодах – оставалось наиглавнейшим и было для него единственным вознаграждением. Это качество помогло Виктору Поляничко и его единомышленникам и сослуживцам до конца нести свой крест в трудное время перемен – уходить, как капитаны с тонущих кораблей, или оставаться на поле боя до последнего патрона, защищая страну от грабежа и разрушения.
Среди тех качеств, которые были присущи Виктору Петровичу Поляничко, обращало на себя его постоянное стремление к самообразованию. Это качество было одновременно и проявлением его природной любознательности, присущей ему постоянной неудовлетворенности в познаниях, и в чем-то следствием его трудного детства и юношества, когда приходилось овладевать знаниями с опозданием, рассчитывая лишь на собственные силы. А неизбежные препятствия и барьеры жизни формировали не только характер, но и беспредельную работоспособность. При этом он не был академическим книжником-буквоедом, ибо не в меньшей мере пополнял свои познания широким кругом общения с людьми науки, литературы, искусства. Это общение с талантливыми людьми необычайно обогащало его от первоисточников.
Челябинский период его деятельности отмечен широкой известностью уральских поэтов Бориса Ручьева и Людмилы Татьяничевой, Михаила Львова и Валентина Сорокина, скульптора Льва Головницкого и дирижера Семена Эйдинова. Их влияние распространялось не только на Поляничко, но и на каждого, кто тогда жил и работал в Челябинске. Как вожак областной комсомолии, он понимал, как важно было создать такую духовную атмосферу, которая воспитывала, оказывала свое воздействие на молодежь. Сколько тогда было в Челябинске центров культуры, несущих молодым тепло жизни, пробуждающих мысль и веру в людей и себя. Дом пионеров (где теперь на стене чугунная доска с именем В. Поляничко), областная публичная библиотека, оперный и драматический и кукольный театры, ТЮЗ, Дворец спорта, дворцы культуры ЧТЗ, металлургов и железнодорожников... Все они были теми молодежными центрами, где верховодил Виктор Поляничко и его молодая гвардия.
У Виктора Петровича был необыкновенный талант организатора. Он умел объединять молодежь вокруг себя, направлять на добрые дела. И так было не только в Челябинске, но и в Оренбурге, Орске, Магнитогорске – везде, где ему довелось работать. Оттого и сегодня он остается рядом со своими современниками-единомышленниками, продолжает жить и творить в делах общественного фонда «Будущее Отечества» им. Виктора Поляничко. Фонд его имени в Москве, молодежные фонды В. Поляничко в Ростове-на-Дону, Оренбурге, Орске, Челябинске, Магнитогорске стали широко известными своими добрыми делами среди молодежи, так нужными современной России.
С творческими работниками нельзя было просто общаться, как теперь принято говорить, с ними нужно было дружить, быть для них интересным собеседником. И он это умел и любил. Мне довелось всего один месяц быть с ним на курсах повышения квалификации в Академии общественных наук в Москве. И за этот месяц мы с ним встретились с Робертом Рождественским и Николаем Доризо, Анатолием Сафроновым и Михаилом Алексеевым, Пахмутовой и Добронравовым, Кобзоном и Фельцманом... Не стану всех перечислять. Причем встретились не на официальных концертах и встречах, а в дружеских домашних условиях, где можно было поговорить по душам, где он всегда был самым внимательным и располагающим собеседником. Эти встречи, как правило, имели продолжение, и все, о ком я упомянул, посетили, и не один раз, в те годы Оренбург, где тогда жил и работал В. Поляничко.
Виктор Поляничко любил свою страну, родную землю. Пройдя по всему Уралу от его истоков, он в своей книге «Река жизни» с восхищением и благоговением сына своего Отечества пишет о красоте и богатстве природы России. Появление этой книги неслучайно. Виктор Поляничко – человек, не раз смотревший смерти в глаза, был тонким лириком, воспринимавшим все происходящее через свое сердце, через струны души. В своей книге он с восхищением и теплотой цитирует любимую поэтессу, с которой дружил до последних дней, Людмилу Татьяничеву:
Мы разучились по лесу бродить,
Забыли трав певучие названья.
И солнце перестало нас будить,
Входя бочком в подоблачные зданья.
Но не меньше он любил те города, где жил и работал, где немало вложил своего труда вместе с комсомолией. Так было в Гае, который он строил от первого колышка. Так было и в Орске. В своих записках он с волнением вспоминает: «Иногда, проезжая около Преображенской горы, я просил шофера Павлика Федосеева: “Давай заберемся, посмотрим в глаза своему городу”. По яшмовым камням мы, как по ступенькам, поднимались на самую высокую точку. Под нами тихо работал, вспыхивая огнями электросварок, родной город. Прямо перед взором громоздились трубы никель-комбината, чуть дальше – завода цветных металлов... Левее, вдоль поймы Урала, пестрели желтые кварталы – бывшие поселки... Хорошо и полезно иногда вот так сверху всмотреться в город своей юности. Это был наш любимый город, где каждый из нас строил свое будущее».
«Моя любимая река – Урал, – пишет он, – много лет она рядом: у дома, у сердца». С волнением рассказывает свои впечатления о ее истоках: «Туманное утро нашло нас в зеленой долине... Лесничий повел нас к истоку. Под ногами хлюпает вода. Прыгали с кочки на кочку. Под мощным кустом ольхи в окружении трех берез – исток. Здорово, что Урал берет начало из родника. Да, да, из родника, а не из болота, как читал где-то. Родник бугрится вулканчиками, из-под корней и плоской каменной глыбы бьет незамерзающий ключ. Такова колыбель Урала». Невольно снова вспоминаются стихи Л. Татьяничевой:
У любого потока
Свои родники,
Если нету истока,
То нет и реки.
Любимая навсегда светлая комсомольская юность... О ней он не мог говорить без волнения. В ней В. Поляничко прошел все – от самой первой до самой высокой ступеньки, от первички до ЦК комсомола. Он любил это племя. Писал с нескрываемым волнением: «Сильное орлиное племя комсоргов. Как это серьезно и ответственно, когда двадцатилетний парень или дивчина руководят молодежным коллективом в сотни, тысячи человек. Комсоргу доверяют судьбы ровесников, он представляет их интересы, защищает, отстаивает их права, выступает от их имени. Это высокое, строгое и радостное чувство – быть вожаком, вести за собой людей».
Все то, к чему готовила В.П. Поляничко суровая практика жизни на этапе его наивысшей профессиональной и моральной зрелости, нашло свое применение в тех драматических и трагических событиях отечественной истории, когда возникли так называемые горячие точки, начались кровавые национальные междоусобицы и войны. Время потребовало политиков, специалистов в области социальной и национальной конфликтологии, профессионалов по умиротворению острых национальных конфликтов. В.П. Поляничко всем своим жизненным опытом, воспитанием и образованием, практикой комсомольской, партийной, государственной деятельности был подготовлен, чтобы стать политиком-профессионалом в области национальных отношений.
Это был тот самый, к сожалению, нечастый случай разумного кадрового решения, которое учитывало жизненную школу интернационализма, которую прошел Виктор Петрович в детстве, юношестве на юге России, в зрелом возрасте – на Урале. Тот, кто жил и работал в Челябинске и Магнитке, Оренбурге и Орске; кто познал и понял, кем и как создавался промышленный потенциал страны; кто строил Челябинский тракторный, Магнитогорский металлургический, Гайский рудообогатительный комбинаты, тот не мог не стать интернационалистом. Для Поляничко и большинства из нас, выросших или долго живущих на Урале, страна разделялась не на русских и украинцев, татар, башкир и евреев, армян и азербайджанцев, грузин и абхазов, а на людей умных и дураков, добрых и злых, порядочных и мерзавцев. Именно это, как я думаю, помогло В. Поляничко как политику правильно определиться в своем отношении к широкому движению за суверенитет наций и народов, населяющих СССР еще на рубеже 80–90-х гг.
Еще тогда он придерживался той позиции, что в этом естественном движении наций приоритет должен принадлежать суверенитету личности независимо от национальной принадлежности. Тогда, в самом начале националистического безумия, когда, как грибы после дождя, появлялись многочисленные республиканские региональные политики, лидеры, вожди, одержимые жаждой власти, а одураченная ими многотысячная толпа на площадях требовала лишь одного – отделения, он в своих выступлениях, беседах, встречах утверждал, что простому человеку это отделение принесет лишь обездоленность, нищету и трагедии.
В.П. Поляничко принадлежал к тем немногим политикам, кто понимал, что многонациональность нашего Отечества может быть величайшим богатством, а может стать и величайшей трагедией, если возобладают деформированные ошибочные представления о суверенитете, о федерализме. В своем последнем интервью 25 июня во Владикавказе, опубликованном во многих газетах уже после его смерти, он с горечью говорил о том, что мы, считая себя диалектиками, оказались не готовыми, чтобы вовремя оценить те глубокие противоречия и конфликты, которые вызвала официально провозглашенная суверенизация страны. Произошло, отмечал он, самое наихудшее, когда многочисленные нации оказались заложниками честолюбивых политиков, властолюбивых лидеров и вождей.
Постоянно подчеркивая приоритет интересов личности любой нации, В.П. Поляничко последовательно отстаивал позицию, что в тех противоречиях и конфликтах, которые стали очевидными и затяжными, мудрость здравой политики должна сводиться к тому, что нации сами должны решать свою судьбу, руководствуясь интересами простого человек, без всякого вмешательства со стороны. «Я верю, – утверждал он, – в народную дипломатию, я верю в народную мудрость».
Прошлое не может давать советы настоящему, оно способно только предостерегать. Мои заметки о Викторе Поляничко, человеке и гражданине России, – это попытка нарисовать образ одного лишь представителя того поколения, которое составило целую эпоху в истории нашего Отечества. Эту историю нельзя замалчивать, нельзя отвергать, ибо она является нашим бесценным достоянием, главным связующим звеном времен и поколений. Без этой органической связи настоящего и прошлого не может быть ни мира, ни согласия в нашей многострадальной стране.
Книга «Виктор Поляничко: жизнь и судьба».
Оренбургское книжное издательство, декабрь 2006 г.