Глава вторая нулевая, или Почему так трудно писать о евреях?
Глава вторая нулевая, или Почему так трудно писать о евреях?
Если бы геометрические теоремы затрагивали интересы людей, они бы непременно опровергались.
Немецкая поговорка
Десять лет назад мне наивно казалось, что я уже сказал все, что могу, и вряд ли вернусь к еврейской теме. Но оказалось, я рассказал лишь малую толику возможного, а многое сказал или неверно, или слишком робко. Так что придется вернуться к теме еще раз… и скорее всего, не последний.
Скажу откровенно: писать о евреях невероятно трудно, и на это есть несколько важных причин.
Во-первых, тема эта совершенно неисчерпаема. Евреи жили и живут на всех материках, кроме Антарктиды. История иудаистов насчитывает больше двух тысячелетий. Евреи жили в десятках государств, в разные эпохи, говорили на десятках живых и мертвых языков, участвовали в сотнях давно забытых войн, конфликтов, исторических ситуаций, изгнаний и геноцидов. Большая часть этих событий имеет значение только для какого-то небольшого региона, короткого периода времени. Пришло — и ушло.
Но в результате история евреев оказывается тесно сплетенной с историей разных регионов и эпох, разных стран, государств и народов. Чуть ли не со всей мировой историей. Знать ВСЕГО физически невозможно. Историки ведь не зря специализируются по все более узким эпохам, все более мелким регионам.
А имея дело с евреями, приходится все время скакать по эпохам и странам, брать информацию у специалистов по разным периодам истории, иметь дело с переводами с разных языков. Как только прижмешь еврейского историка, укажешь ему на несуразность — он тут же уведет тебя в Средневековье, в древность, ловко заскачет по временам и странам… Последуй за ним, если можешь!
В 2003 г. я написал совсем не такую книгу, как собирался. Сначала я хотел написать небольшую веселую книжку, в которой доставалось бы на орехи все националистам и мракобесам, независимо от национальности.
Сначала я думал дать так… небольшие отсылки на материал Средневековья и древности. Но «небольшие отсылки» разрастались, как снежный ком. И оказались необходимы, потому что если я не написал бы более подробно, любой критик с упоением к этому бы прицепился: «А! Вы даже не знаете, что три тысячи лет назад!..» К тому же материалы древней истории активно используются и сегодня.
Даже объяснение слов «еврей» и «жид» уводит нас на Древний Восток. Приходится соединять в одной книге рассказ о таких временах и странах, которые никогда не соединились бы ни в каком другом повествовании.
Рассказ о каждой эпохе и каждой стране требует некоторого настроя, умения «вжиться» в место и время. А тут получается — только-только я познакомил читателя со спецификой, допустим, раннего Средневековья, только-только мы оба начали жить в этом, говоря по науке, хронотопе… А тут… Вы себе представляете? Азохенвей! Геволт! Геволт! Геволт! Приходится немедленно переносить действие в другую страну и другую эпоху, а там начинать с самого начала вживание в местный колорит.
Так что пришлось мне включить и в книгу 2003 г., и во все свои последующие «еврейские» книги материалы и библейских, и средневековых времен. В результате эти книги придется читать дольше и потратить на них больше умственной энергии, чем я хотел, начиная их писать. Надеюсь только, что читатель понимает — я в этом совсем не виноват. Во всех неудобствах читателя виноваты, конечно же, евреи.
Для истории вообще типично, что какие-то факты известны в одном месте и неизвестны в другом, даже историкам с хорошей квалификацией. Это касается даже изучения истории одной страны! Многие ли за пределами Сибири знают, что до середины XVIII в. в Красноярске летописи велись и на русском, и на татарском языке? И эта, и многие другие детали истории Сибири почти не известны русским историкам Москвы и Петербурга, а уж тем более историкам Владимира или Воронежа — им они просто не нужны.
Многие историки в центре до сих пор не верят, что каспийский бус XVII в. был больше испанского галеона и водоизмещение его превышало одну тысячу тонн. Но в Астрахани в краеведческом музее стоят модели именно таких бусов, выпущена литература… Только ее мало где знают, кроме Астрахани и соседних областей.
При изучении истории разных стран все еще больше изолировано и запутано. В Южной Франции хорошо знают, что самым древним находкам каменного века — больше 2 млн лет. Есть публикации, читаются курсы в университетах… А остальная Европа в эти находки… не верит. Если вы не попадете в Южную Францию, вы рискуете прожить жизнь и умереть, уверенные — самым древним находкам каменного века никак не больше 1–2 млн лет! Вас будет некому убедить, некому и нечего показать.
Но в сравнении с историей евреев все это — детские игрушки. Ощущение такое, словно стоишь на берегу беспредельного моря, пытаясь понять — что в глубине? С одной стороны, интересно — узнаешь о евреях все новое и новое. С другой — еврейство, чем больше его изучаешь, становится все пестрее и разнообразнее. И чем больше всматриваешься, тем меньше понимаешь, что вообще происходит.
Национальность определяется по матери? А у многих еврейских народов — только по отцу. Иудаисты не проводят общих мероприятий с христианами? А представители «прогрессивной синагоги» — проводят. Отечество евреев — Израиль? Но по меньшей мере половина обитающих на Земле евреев так не думают.
Добавьте к этому трудности использования литературы на разных языках, и хорошо, если европейских! О китайских евреях есть обширная литература — но, как не трудно догадаться, на китайском. Об индусских — на языках, названия которых звучат очень экзотично, включая сингальский и малаялалли. А литература на иврите? Множество проблем еврейской истории обсуждается именно на этом языке — в том числе те проблемы, которые в Европе становятся все более запретными.
Именно на иврите ставят под сомнение число жертв холокоста, возмущаются принятием репараций из Германии (спустя 80 лет после событий!), протестуют против дискриминации арабов Палестины, отрицают право на существование самого Израиля. Изучать этот язык 4 млн человек? Если откровенно — а зачем это надо? Но если его не знать и на нем не читать, огромный пласт литературы остается неведомым — и очень полезной литературы.
Во-вторых, все, связанное с еврейской тематикой, покрыто густым туманом разнообразнейших мифов.
Конечно, многие «тайны еврейской истории» — очень относительные тайны… Это тайны только для неспециалистов. Но то, что знают профессионалы, опубликовано в небольшом числе сборников, вышедших тиражом 300–500, а то и 100 экземпляров. Это обсуждается на собраниях 20–30 человек… Если вы с этими людьми не знакомы и этих сборничков не читали, вы ничего и не узнаете.
Знают ли специалисты, что иудаисты Римской империи на 90 % — вовсе не этнические евреи, а люди многих народов, принявшие иудаизм? Шутить изволите! Конечно, знают и всегда знали.
Что евреи Восточной Европы на 80 % — потомки славян и хазар, тоже не тайна… для кучки специалистов.
Но всякий, кто начинает публично обсуждать эти прекрасно известные специалистам «тайны», вторгается в пространство мифа. Профессиональные знания и общественная мифология сосуществуют везде. В одной телевизионной передаче всерьез обсуждалось, отчего умерла Екатерина II. Правда ли, что она скончалась из-за неудачной попытки вступить в интимные отношения с боевым жеребцом? В другой телепередаче мне доводилось обсуждать, был ли Че Гевара индейцем. Для многих телезрителей, похоже, стало большим разочарованием, что он не индеец, а ирландец по отцу, и не нищий, а сын богатой плантаторши.
Но такого рода мифы разоблачать и обсуждать не опасно. Даже если вы взволнованно расскажете, что Екатерина II умерла от полноты ощущений, когда ее покрыл конь, — это не станет причиной для политических обвинений.
А если вы проговорите давно известное специалистам — о генетическом происхождении евреев или о том, что евреи — вовсе не единый народ, а много различных народов, — ждите массовой истерики и самых жестоких обвинений в антисемитизме. Тем более попробуйте сказать, что палестинские арабы — потомки тех иудеев, принявших ислам. Это, опять же, вовсе не тайна для всех компетентных людей. Даже основатели Израиля, Иссак Бен-Цви и Давид Бен-Гурион, считали палестинских арабов потомками древних иудеев. Бедняжки вынуждены были перейти в ислам, но они не очень и виноваты, на них оказывалось давление. К тому же ислам в отличие от христианства демократическая религия; принимая ислам, иудеи становились чуть ли не социалистами. Теперь же дорогих сородичей следует принять обратно в лоно иудаизма и слить с переселенцами[1].
Другой видный сионист писал, что «расовые различия между евреями диаспоры и феллахами Палестины заметны меньше, нежели различия между ашкеназами и сефардами»[2].
Когда на экране телевизора возникает очередной еврейско-арабский конфликт, с обеих сторон мелькают одни и те же лица — это факт. Но попробуйте сказать нечто подобное вслух и от своего имени, а не от имени Бен-Гуриона, — и массовая истерика гарантирована.
Одним словом, все «тайны евреев» трудно изучать не только потому, что эти проблемы многосторонние и сложные, требующие большой квалификации и долгого, старательного труда. Их трудно изучать потому, что почти все «еврейские тайны» превращены не просто в мифы, а в политические мифы. Индеец Че Гевара или ирландец — это не политический вопрос. Разве что каким-то упертым индейским социалистам непременно захочется считать его «своим». А вот вопрос о том, являются ли евреи всего мира единым народом или нет, — уже вопрос политический. Он задевает чьи-то интересы, он будит нешуточные страсти. Само обсуждение вопроса вызывает бурю возмущения — и не в профессиональной среде (тут-то все известно и понятно), а в самой широкой среде «общественности».
Мифологизация истории евреев и политизация этих мифов — вот проблема, с которой очень трудно иметь дело. И тут мы переходим к третьему, самому важному пункту…
В-третьих, по отношению к еврейской мифологии (и мифологии, накрученной вокруг евреев) действует жесточайшая система именно политических запретов. Запреты это вводятся не обязательно евреями.
В годы моей молодости абсолютно все, связанное с историей евреев, составляло непроницаемую тайну. А все сказанное преподносилось так, что понять все равно невозможно. Например, в авторитетном справочнике на «этнографической карте Азии» показаны «евреи Израиля» и «евреи Биробиджана»[3]. Это — один и тот же народ, просто проживающий в разных местах? Или это разные народы? Что вообще общего у «евреев Израиля» и «евреев Биробиджана»? Наконец, каким образом попали евреи в Биробиджан и что они там вообще делают?
На все эти вопросы ни в учебных пособиях, ни в научной литературе не существовало совершенно никаких ответов. Вообще. Никаких.
Тем более непроницаемой тайной были покрыты все стороны участия евреев в революции и Гражданской войне 1917–1922 гг., в их строительстве Советского государства. Об этом уж тем более не было никаких сведений — по крайней мере официальных. А интересоваться этим неофициально очень и очень не рекомендовалось.
Вот хотя бы такая деталь: при подготовке плакатов к демонстрации на 1 Мая и 7 Ноября плакат, изображающий Юрия Андропова, всегда отражал, что называется, вполне определенные черты. Такова была политическая традиция, своего рода норма официальной иконописи. Но и тот, кто рисовал соответствующий портрет, и тот, кто организовывал колонну, очень часто не знали, что Андропов — еврей. Более того — не просто не знали, а что называется, не в силах были допустить даже мысли! ЦК считался сборищем антисемитов, а официальная политика Брежнева — политикой скрытого и все более явного антисемитизма. Даже из рядов профессуры и специалистов евреев старательно «вычищали», упорно не брали ни на какие должности, связанные с разведкой или с ВПК… Сама мысль о том, что в верхних этажах советского общества могут находиться евреи, казалась вопиющим абсурдом.
Это сейчас: подошел к полке, открыл книгу, да и читаешь себе: «…рано лишился отца, о котором почти нет данных, кроме того, что, что он работал телеграфистом и умер от тифа. По непроверенным сведениям, Владимир Либерман после революции сменил фамилию на «Андропов». После его смерти мать Юрия — учительница Евгения Карловна Файнштейн — вторично вышла замуж, но вскоре скончалась от туберкулеза»[4]. Даже пусть себе данные об отце «непроверены», но уж по линии матери — таки да, он из тех самых людей. Как у Бабеля: «Русский, русский… Хучь в раббины его сдавай».
Но в семидесятые-восьмидесятые годы никаких доступных для рядового человека сведений на этот счет не существовало; могли ходить только шизофренические слухи о том, что «жиды Брежнева подменили» или что «в ЦК одни евреи». Множество таких слухов передает политический заключенный Михаил Хейфиц, выехавший из СССР на Запад в начале 1980-х. Но и он, слушая истории про то, что «Брежнев воспитывался в еврейской семье», разъясняет другим, не столь грамотным политически заключенным: «Не отрицаю в принципе, что Андропов может быть евреем… Но… если бы это оказалось правдой, то одновременно это было бы величайшей государственной тайной. Ведь ее раскрытие оборвало бы карьеру нашего вождя Юрия Владимировича — поэтому каждый, кто ее узнал бы…»[5].
Из чего делаю вывод — даже политические зэки, хорошо Владевшие еврейской тематикой, понятия не имели о национальности Юрия Владимировича. Их духовному окормлению служили те же нелепые слухи, что и всего «советского народа».
Впрочем, и Брежнев, по многим данным, — еврей по отцу. Отец Леонида Ильича, Илья Яковлевич, после катаклизма 1917 г. взял фамилию мужа сестры своей русской жены[6]. А если даже это и не совсем так, то женат Леонид Ильич был вполне определенно на еврейке — на дочке Мехлиса (по другим данным — племяннице, Виктории Пинсуховне Гольдберг).
Для нашей темы важно, что уж кого-кого, а Брежнева «подозревать» в еврействе не приходило в голову буквально никому. Даже политические заключенные передавали неясные слухи о «жиде Брежневе» как пример полного бреда.
Сейчас советские табу не действуют. Но политические запреты, связанные с евреями, — вовсе не локальные, они мировые. Их так много, что всякого исследователя запреты буквально связывают по рукам и ногам. Только возьмешься за исследование — и тут же неслышный окрик: нельзя!
Некоторые запреты даже оформлены законодательно. В ряде стран официально запрещено сомневаться в том, что именно 6 млн евреев было уничтожено нацистами. Цифра эта не раз подвергалась сомнению в еврейской литературе. И тем не менее соответствующие законы были введены в Германии в 1985 г., в Израиле — в 1986 г., во Франции — в 1990 г., в Австрии — в 1992 г., в Швейцарии — в 1994 г., в Бельгии — в 1995 г., в Испании — в 1996 г. В XXI в. их ввели в Люксембурге, Литве, Польше, Словении, в Канаде.
В Германии, Испании, Швейцарии соответствующие положения содержатся в УК, в других — в специальных чрезвычайных законах.
26 января 2007 г., накануне Международного дня памяти жертв холокоста, Генеральная Ассамблея ООН приняла Резолюцию № 61/255 «Отрицание холокоста», осуждающую без каких-либо оговорок любое отрицание холокоста. Документ поддержали 103 государства из 192 членов Генеральной Ассамблеи.
Многие законодатели, даже не возражавшие против таких законов, несколько удивляются: почему законодатель объявляет преступлением отрицание только преступлений, совершенных нацистами? И в основном против евреев? Почему не объявляются преступлением отрицание преступлений британцев в Индии? Или отрицание геноцида армян турками в 1915 г.? Или отрицание резни палестинских арабов еврейскими боевиками в Дейр-Ясин? Или геноцид хутси и туту в Руанде 1994 г.? Почему такой странный и целенаправленный выбор? Тем не менее он именно вот такой.
Перед судом уже предстали негодяи, осмелившиеся иметь свое мнение о геноциде евреев: французские историки Роберт Форриссон и Роджер Гарауди, бельгиец Зигфрид Вербеке, швейцарцы Юрген Граф и Гастон-Арманд Амадруз, немцы Гюнтер Декерт, Ганс Шмидт и Фредерик Тобен, а также британец Ричард Харвуд, английский писатель и ученый Дэвид Ирвинг.
Сам же Цундель на суде вел себя очень спокойно и, когда судья зачитывал обвинительный приговор, лишь изредка кивал. А потом, обращаясь к суду, потребовал создать международную комиссию в составе независимых экспертов, чтобы «тщательно изучить холокост». По словам Цунделя, он готов принести извинения евреям на специальной пресс-конференции, если комиссия придет к выводу, что холокост имел место.
Не-е, ответил судья, никакой международной комиссии! Был холокост или нет, совершенно неважно. Законодательство запрещает сомневаться в существовании холокоста независимо от того, был он или нет.
Руководствуясь этими передовыми правовыми нормами, в феврале 2007 г. суд Маннхайма приговорил 67-летнего Эрнста Цунделя к лишению свободы сроком на пять лет. По немецким законам это максимальное наказание за правонарушение, которым является отрицание холокоста.
Не только самого Цундела, но и его адвокатшу Сильвию Штром постигло суровая, но справедливая кара германского суда: Сильвию Штром приговорили к трем с половиной Родам тюрьмы за то, что она сама отрицала холокост. И сразу же лишили лицензии адвоката сроком на 5 лет.
Характерный момент: во время суда Сильвия Штром зачитала статью из газеты, в которой описывалось выступление всемирно известного израильского джазового музыканта Гилада Ацмона в германском городе Бохум. Ацмон публично заявил, что вся писаная история Второй мировой войны и холокоста является «полной подделкой, придуманной американцами и сионистами». Германская газета публиковала это интервью.
При этом никто не потребовал не только суда над Ацмоном, но даже и привлечения его в роли свидетеля. Ацмону, стало быть, разрешается говорить все, что он считает нужным! В том числе и отрицать не только число жертв холокоста, но и отрицать сам холокост! Это немцам Цунделу и Штром в Германии такого нельзя.
Доходит до полного абсурда. Немецкий химик Гермар Рудольф усомнился, что газовые камеры, выставленные в превращенном в музей Освенциме, — настоящие. Он не выразил вслух никакого сомнения в числе убитых евреев, в том числе в количестве убитых в Освенциме. Он только усомнился в том, что именно эти, выставленные на обозрение публики, камеры — настоящие. К тому же он знал, что выделяющийся газ, синильная кислота, образует с покрытием стен устойчивое химическое соединение. Анализы соскобов, сделанные Гермаром Рудольфом вместе с американским инженером Фредом Лейхтером, показали — никаких следов синильной кислоты на стенах газовых камер нет[7].
Но, как видите, свою книгу он опубликовал на немецком языке — но в Лондоне, а оттуда уехал в Америку. Вскоре Г. Рудольф был депортирован из США в кандалах и получил в Штутгарте 14 месяцев тюрьмы за «подстрекательство населения» и «осквернение памяти умерших». Отпущенный в последние месяцы срока, он опять уехал в США. Опять вернули в Германию, в кандалах, дали пять лет.
Заметьте — я сейчас не обсуждаю никаких деталей геноцида времен Второй мировой войны, ни к чему не призываю и никакую точку зрения не пропагандирую. Но констатирую факт: сомнение в других актах геноцида не по отношению к евреям не составляет уголовного преступления. Вы можете свободно обсуждать, сколько именно поляков было убито украинскими националистами, сколько немцев унесли чудовищные бомбардировки англо-американцев в 1944–1945 гг., сколько было истреблено цыган нацистами и сколько украинцев воевали на стороне Бандеры и были убиты при советской оккупации. Все это можно. Обсуждаешь — интересуешься историей, принимаешь участие в общественной жизни.
То есть обсуждая варварство бомбардировок Германии, вы можете наткнуться на англичан, убежденных в их правомерности, и они захотят вас обидеть. Бандеровцы могут обидеться на вас, если вы насчитаете слишком много убитых ими поляков, но все это — частные обиды, которые к закону отношения не имеют. И любые попытки каких-то частных лиц физически обидеть другое частное лицо, у которого есть суждение, не совпадающее с их мнением, караются по закону.
А вот насчет евреев все признано как раз на законодательном уровне; признано однозначно, и сомневаться ни в чем нельзя. Пока что уголовное преследование, кандалы и камера не грозят тому, кто сомневается, — евреи составляют единый, почти вечный народ, заложивший основы всей современной цивилизации.
Но, во-первых, еще не известно, какие законы будут приниматься в ближайшие годы. Во-вторых, уже сейчас сомнения в любых пунктах еврейской политической мифологии караются обществом.
Когда существует некая установка на «можно» и «нельзя», «правильно» и «неправильно», она волей-неволей проникает в мозги, формирует сознание, сковывает мысль даже самого независимого человека.
Я — очень независимый человек. В 2003 г., когда я писал «Евреев, которых не было», я казался самому себе и смелым, и независимым, и хорошо информированным. Но оказалось, что многих вещей и не знал, и просто не решился додумать.
Вот яркий пример: я не раз читал упоминания о расовых исследованиях в Израиле. Упоминания исходили из таких источников информации на немецком и английском языках, что была полная уверенность — такие исследования проводились. Но ведь никакой точной информации нет, а стоит рассказать об этом — и возникает массовое, очень активное возмущение: как я смел приписать подобное демократичному, приличному, современному еврейскому государству?! Возмущаются, понятное дело, вовсе не только евреи (а очень многие евреи, кстати, и не думают возмущаться). Невольно начинаешь сомневаться — а может, и правда смутные косвенные свидетельства лгут?!
Но вот в руки мне ложится новая книга Шломо Занда, с выразительным названием: «Кто и как изобрел еврейский народ». Бестселлер, выдержавший несколько изданий на иврите и переведенный на все основные европейские языки, на английском тоже несколько изданий. Автор — профессор Тель-Авивского университета, не раз читавший лекции в Сорбонне. В этой книге, первоначально написанной на иврите, с прекрасным знанием этого языка, приводится множество сведений о расовых исследованиях в Израиле.
Еще в начале 1950-х гг. генетика в Израиле «стремилась любыми средствами доказать биологическую гомогенность всего мирового еврейства»[8]. Изучались и отпечатки пальцев, и наследственные болезни евреев, происходящих из разных регионов, — искали единую расу. Не получалось…
Тем не менее уже в 1978 г. — и не в Израиле, а в Британии — опубликовали солидный труд «Еврейская генетика»[9]. Об авторе этого труда было сказано, что он «сначала пускал стрелу, а потом рисовал вокруг нее мишень», но уже в 1980 г. выходит коллективное творение «Новый взгляд на еврейскую генетику». В этой книге подводится своего рода итог: «В 70-е годы было опубликовано немало новаторских работ в области еврейской генетической антропологии»…[10]
Неудивительно, что на исходе XX века средний израильтянин твердо знает о своей принадлежности к монолитной кровной общине, древнее происхождение которой более или менее гомогенно. К великому сожалению, не только средние израильтяне, но и уважаемые историки твердо уверовали в свое «древнее биологическое происхождение»[11].
И в 2000 г. опять генетики из Иерусалимского университета открыли удивительное сходство хромосом всех евреев всего мира. Сообщалось и о не менее сногсшибательных «открытиях» того, что генетика еврейских мужчин очень сходна, а женщин — различна. И объясняется это тем, что изгнанные из Палестины евреи слонялись по всему миру, повсюду находя себе жен[12].
Отыскивались даже генетические корни «коэнов» — религиозной группы, якобы происходящей от мифологического Аарона, брата Моисея. Что характерно — про «находку» генетической «печати коэнов» широко растрезвонили по всему миру, а вот исследование профессора Узи Рите из Иерусалимского университета никто не стал печатать — ни в Израиле, ни в остальном мире: ведь профессор ясно показал, что «жреческие гаплотипы» и «хромосомы Аарона» существуют только в воспаленном воображении любителей такого рода «открытий»[13].
Все это настолько несерьезно и в то же время так печально знакомо по «расовым исследованиям» Третьего рейха, что понятно желание не рекламировать такого рода исследования. Если бы не книга Шломо Занда, русскоязычный читатель ничего и не узнал бы о «еврейских генетических исследованиях». А пытаясь их обсуждать, наверняка натолкнулся бы на обвинения в «антисемитизме»[14].
Преодолевая все эти трудности, автор предлагает свою новую книгу. Это доработанный вариант исследований о том, что же именно в истории евреев мифологично, а что — чистая правда.
Как я отношусь к евреям?
Предвижу вопрос — а как сам автор относится к евреям?! Ты что — «за» или «против»?! Ты семит или антисемит?! Этот вопрос волнует всех «национально озабоченных» — и еврейских, и русских нацистов.
Ответ простой: я не отношусь к евреям никак. Евреев на свете — почти 20 млн человек. Людей с большей или меньшей толикой еврейской крови в жилах — по крайней мере в два раза больше. Это люди разных рас, народов, культур и языков. Среди этого полчища есть люди совершенно замечательные, и я отношусь к ним хорошо. Естественно, попадаются люди похуже — к ним я и отношусь соответственно.
Но я не считаю людей разных народов и культур ни «лучше», ни «хуже» других. К существованию народов и к принадлежности данного человека к народу я отношусь примерно так же, как к снегопаду или летнему дождю: как к данности. Как все люди, я имею право любить летние дожди и не любить снегопады, но когда дело касается людей, эмоции трачу на отдельных личностей, а не на целые народы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.