„ОТЯГОЩЕННЫЕ ЗЛОМ“

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

„ОТЯГОЩЕННЫЕ ЗЛОМ“

Повесть ОЗ задумывалась как произведение коллективного творчества. АБС в общем-то довольно неохотно шли на сотрудничество в плане написания чего-либо совместно с другими авторами. Такие произведения можно легко перечислить. Это „Пепел Бикини“ — повесть о последствиях испытания водородной бомбы, написанная АНС совместно с Львом Петровым, и киноповесть „Семейные дела Гаюровых“ о строителях в Таджикистане, совместное творчество АНС и Ниязи Фатеха. Это киносценарий „На исходе ночи“, написанный К. Лопушанским и В. Рыбаковым при участии БНС. Но такой задумки, чтобы авторами выступали четверо, причем две пары братьев… Такого в литературе еще не было. В „Комментариях“ БНС об этом пишет:

Впервые над этим романом мы начали думать еще в октябре 1981-го, когда возникла у нас с братьями Вайнерами странная, нелепая даже, но показавшаяся нам плодотворной идея написать совместный фантастический детектив — так сказать, „в четыре башки“. Чтобы состоял этот детектив из двух частей — „Преступление“ и, сами понимаете, „Наказание“. Чтобы в части „Преступление“ (условное название „Ловец душ“) описывалась бы совершенно фантастическая и даже мистическая ситуация, как по некоему райцентру российской глубинки бродит никому не знакомый Бледный Человек (БЧ) и скупает живые человеческие души. Причем никто не знает (да и знать не хочет), что это, собственно, означает вообще, и как, в частности, понимать словосочетание „живая человеческая душа“ в последней четверти двадцатого века. Писать эту часть должны были АБС, как специалисты по мистике-фантастике, а на долю Вайнеров приходилась при таком раскладе часть „Наказание“, где Бледного Человека (в скобках БЧ) отлавливает милиция и соответствующие органы возбуждают против него уголовное дело. Что это будет за уголовное дело, в чем, собственно, можно обвинить „ловца душ“ и по какой статье УК РСФСР судить — не было ясно никому из соавторов, и именно поэтому профессионалы Вайнеры очень всеми этими мистико-юридическими проблемами заинтересовались. <…>

Потом мы сосредотачиваемся на „Хромой судьбе“ целиком и полностью, начинаем и заканчиваем ее, беремся за „Волны“, начав, заканчиваем и „Волны“ тоже, потом начинаем и заканчиваем сценарий „Пять ложек эликсира“, и только лишь в феврале 1985 года снова возникает в наших рабочих записях Агасфер Кузьмич.

К этому моменту от „Союза четырех“ осталось только несколько распечатанных на машинке страничек „Протокола собеседования двух пар чистых“, приятные воспоминания о двух-трех встречах (в разное время и в разных составах) да смутные воспоминания о фонтанах идей, бивших в небо во время этих замечательных встреч. АБС с удовольствием листают странички протокола, перечитывают записи в дневнике четырехлетней давности, сюжет с „ловцом душ“ симпатичен им по-прежнему, но теперь, когда идея фантастического детектива похерена и окончательно, чудится им в этом замысле нечто большее, чем просто история о толстеньком комичном Мефистофеле конца XX века.

Эти пять машинописных страниц сохранились в архиве:

ПРОТОКОЛ СОБЕСЕДОВАНИЯ

9. XI.81 ДВУХ ПАР ЧИСТЫХ

Райцентр. Действие описывается с 2-х точек зрения: это герой-следователь, естественно связанный с районными властями. С другой стороны — небольшой научный работник, он ведет действие со стороны „жертвы“.

Ходит по р-ну некий Бледный Человек (БЧ) и покупает живые человеческие души. Что это значит — никто не знает, и знать не хочет. Равно никто не знает, что в наше время есть живая человеческая душа.

Но душа душе рознь и цена им — тоже различная.

Один, например, продает свою душу за загранкомандировку, другой — за должность в горторге, 3-й — за здоровье и половую мощь, 4-й — за бутылку через час после закрытия магазинов.

В конце берут БЧ, но в чем состав преступления? Необходим минимум вреда для потерпевшего?

Если бы БЧ ПРОДАВАЛ души, его можно окунуть как афериста, мошенника или спекулянта, или частного предпринимателя. Но он ПОКУПАЕТ.

Наверное, он при этом мошенничает, но КАК?

Договор скрепляется кровью. (БЧ должен иметь при себе фельдшерское приспособление для пуска крови.)

Состав преступления? Это должен обсуждать синклит юристов и властей, выдвигая различные идеи. Это — секретари, исполком, главный законник — прокурор, местный адвокат (он всегда у нас — второй прокурор), судья, даже местный юрисконсульт.

Итак, прокурор или следователь получает глупое возмутительное письмо, жалобу продавца раймага на то, что его обмишулили: он продал душу за то, что его назначат зав. горторгом, а ему дали всего лишь завмага. Просит разобраться в этом безобразии (позже выяснится, что с ним торговались).

Следователь вспоминает, что какой-то гул на эту тему уже был: анонимка старухи, подслушавшей, что ее враг продавал душу за бутылку.

И еще: в местной обсерватории ученый — трухлявый, дохлый очкарик, безумно талантливый, вдруг стал чудовищно здоровым верзилой… а потом помрачнел, потускнел и повесился… И, разбирая его архив, нашли неотправленное письмо — продав душу за здоровье, он полностью лишился интеллектуальной потенции. Конечно, иносказание — и бумагу подшили вдело.

Итак, продавец-пьянчуга. Но кто же его назначил? И как? И протокола вроде не было? Но протокол находят; и припоминают смутно, что был такой разговор о его назначении завмагом.

…Всё должно происходить после праздника, 9.XI или 3.V, с элементом флера — то ли похмелье, то ли и верно было…

Странный диапазон: от дремучей деревенской старухи-сплетницы с длинным носом на соседа, с которым не поделила о город, — до астронома.

Следователь начинает разбираться: да, старуха своими ушами слышала, как за бутылку „старорусской“ сосед продал душу.

Пытаются втянуть в проблему 2-го секретаря, но он как-то странно жмется, увиливает, пока не приезжает вдруг: ребятки, прощаюсь, меня переводят в Центр.

А тут еще приехал человек с Лубянки, подозрительно приглядывается к Секретарю: ну-ка, ну-ка, расскажи, как было дело; и колет его (или нет).

Наконец, в разгар событий, берут БЧ.

В промежутке — допрос второго научника, друга астронома: он ведет ожесточенную торговлю за свою душу, погряз в это дело.

БЧ. Что он такое? И было ли что-нибудь? Посадили в КПЗ и обсуждают всем синклитом. Так есть ли состав преступления? Давайте его самого спросим.

Что это значит — продавать душу? Приезжий: неважно, что это значит — человека до самоубийства довели?!

Смута, нездоровые настроения, массовое беспокойство; переходящее в массовое волнение — это ли не состав?

Ударная глава — допрос. 1-й спрашивает (а 2-й молчит, он бы давно смылся, да приезжий его держит):

— Что вы потеряли в нашем районе? Из всех весей почему именно наш выбрали?

— А я не только в вашем. Меня сейчас одновременно подвергают допросу в ФБР, неприятности в Токийском Управлении, меня собираются сварить заживо на Баффиновой Земле…

— Что за чушь?! Вы что, присутствуете одновременно в нескольких местах?

— Да. В 23456 местах только на Земле. Да что далеко ходить?.. Раздается телефонный звонок из Москвы, просят капитана, и тот слышит голос БЧ:

— Вот, пожалуйста, вы меня слышите из Москвы. Но понять не пытайтесь, это выше ваших мозгов… — И вешает трубку.

Капитан:

— А кто вы такой?

— В вашей терминологии я ДЬЯВОЛ.

— Чушь, дьяволов не бывает.

— Хорошо, а покупать души — бывает?

— Тогда объясните, в чем заключается ЭТО?

— Представьте троглодита, который видит у вас на руках газету, но не понимает, что это такое. Так же и вы не поймете.

— Хорошо, но что вы делаете с людьми, у которых покупаете души? Что с ними происходит?

— А что происходит с жуком-плавунцом, которого зачерпнули ведром и перелили в другой пруд: он этого даже не заметил. То же самое происходит и с вашим братом, вреда никому не причиняется.

— А самоубийство?!

— Вы и сами прекрасно с этим справляетесь, через водку, например.

Для нас: БЧ — это Агасфер, Вечный Жид — тогда в нем есть посыл, заряд, сфера деятельности. Потому что читатель не любит необъясненного, и персонажи не поймут, а читатель должен получить наши объяснения, тем более что тут для нас открывается уйма возможностей.

Для этой цели полезен 2-й „потерпевший“. Он построил теорию „клякс в тропосфере“, но последние естественные открытия выяснили вдруг, что всё это — ерунда. И он просит БЧ ПОДПРАВИТЬ природу, чтобы она не опровергала его открытия. Душа его привлекательна для БЧ и тот торгуется, а ученому интересно, сможет ли БЧ изменить природу, и вообще, что он такое? Что хочет?

Тут важно: возможности БЧ не безграничны, и он может дать за каждую душу лишь определенную цену. (Продавцу предлагал магазин, но тот настаивал на торге. БЧ обещал „поговорить в сферах“, но без гарантий. Уж больно недорога душа пьянчуги.) Нельзя переплачивать.

ВАЖНО И НОВО — столкновение с фантастическим не обычного человека, а — ВЛАСТИ.

Для синклита: в городке живут и работают три выпускника-одногруппника-университанта-юриста: адвокат, судьиха и прокурор. Живут в дичи, не с кем общаться, окромя друг друга, не могут. И в зависимости от характера вчерашних вечерних общений (выигрыш в шахматы, перепил, добился перевеса в ухажансе) решаются сегодняшние служебные вопросы.

ФИНАЛ. К чему мы выйдем? Наверное, к торжеству правосудия: БЧ должны судить и осудить, как и бывает… а он грустно смотрит вслед уезжающему порожнему „воронку“, в котором его же якобы увезли.

НЕОБХОДИМО ОБЪЯСНИТЬ ЦЕЛИ ВИЗИТА БЧ, они не должны быть НЕПОСТИЖИМЫ.

Нужно объяснить ЦЕНУ ДУШИ. Зачем они — и плохие, и хорошие?

ПЛОХИЕ ему — прополка мира от сорняка. Он ведь Инспектор; и если попадаются хорошие души даже в плохой, свинской оболочке, БЧ в разгаре торга отказывается от сделки. Он пропалывает СВОЙ мир, который общий с НАШИМ.

Он не ищет добрых душ; да хороший человек и не отдаст своей души, разве что во имя чьего-то спасения, — что бы это понятие — душа — ни значило.

Наша мать не продала „мицвес“ одному верующему еврею, который хотел за крупную сумму купить ее „добрые дела“:

— Зачем они вам?

Мать ответила:

— Вы же хотите купить? Значит, зачем-то надо!

Хотя была совсем не религиозна. „Мицве“ — есть о чем пофантазировать.

Но наш БЧ скупает плохие, „мертвые“ души.

ВАРИАНТ: Не покончил с собой астроном, а пошел в разгул. БЧ поменял его душу с пьяницей, на бутылку, тот выпил, наутро проснулся с ужасной пустотой, ужасом — пока не понял, что ему впервые в жизни не хочется опохмелиться. Не хотел до обеда, и вечером аппетит к выпивке утратил… Тоска. И он понял, что его жизнь без выпивки лишена всякого содержания и смысла. И повесился. Вне выпивки нет жизни. А астроном?..

Поступило заявление, что два городских хулигана поступили в горбольницу с телесными повреждениями. Их якобы избил астроном, но это вызывает изумление, поскольку сам хиляк, на костылях. Но выясняется, что он уже силач, гигант, и ничем кроме харева и пьянства не интересуется: его место должен занять 2-й потерпевший, а этот понял, что всю жизнь занимался херней, когда бытие так прекрасно! Избил хулиганов, наколол двух телок, раньше жрал дерьмо, теперь добыл парного мяса — отдельный срез — КАК ДОБЫВАЛ МЯСО.

ВСЕ наши продавцы душ должны выступать отчасти аферистами, поскольку точно знают, что попали на мудака, ибо души — нет, они торгуют паром, совершают самую выгодную сделку в жизни. А БЧ от всего этого очень грустит, и тоска его от души к душе нарастает.

ФОРМУЛИРУЕМ, что общая совокупность желаний продавцов душ — это и есть подсознательная мечта современного человека о СЧАСТЬЕ. Все вместе просят то, что должно образовать человеческое счастье. Итак, счастье — это ИДЕАЛ или НУЖДА?

Все продавцы наши — суть люди бездуховные. Нужен их список: выпивка, здоровье, должность, власть, деньги, бабы (а у баб?), одному нужен сталинский режим, где он начальником — и т. д.

Собакевич охотно составляет список душ подчиненных сослуживцев, которые он тщится продать БЧ. Ноздрев хватает то, на что глаза глядят.

А Плюшкин? Собственник, доведенный до остервенения, до потери здравого смысла, всё превращающий в говно.

Современный Манилов симпатичен — никому не желает зла. Хорошо бы поболтать с инопланетянином… и т. д. Бескорыстен.

Нужен ПЕРСОНАЖ-ВРУН. Это широко распространенный тип, главным образом — бескорыстный. Врут, потому что надо о чем-то говорить. Ноздрев может позвать слуг, чтобы выпороть гостя, но БЧ-то точно знает, что слуг вовсе нет. Он тонко намекает, что у него тайные связи с ГБ, и с другой стороны — с уголовниками, если надо кого-то прирезать, например. Он же связан и с дис-сой: может переправить рукопись или достать почитать запретных книжек. Он инженер в РЖУ: вместо своей души предложит БЧ квартиру или что-нибудь еще, и все вранье. Не властен над собой, стихия вранья волочит его за собой.

Или он — директор подгороднего совхоза-миллионера. Разговор о метафизике, бессмертии — перемешан с удобрениями, урожаем и навозом. БЧ предлагает сделать его замминистра сельского хозяйства, но спохватывается, что министра и двух членов коллегии, а также всех начальников главков он уже назначил.

Районный городок должен быть точной проекцией всей держа вы. И есть местный — Тот, Который Всё Знает, это его должность.

Собирается очередь на продажу душ: можно получить „запорожец“, ковер без талона, цветной ТВ. Уже есть прецеденты, но никто не знает, что дадут за ЕГО душу, боятся: может, ничего не дадут, даже жести на кровлю? Что самое недефицитное? Душа. Молодежь хочет джинсов и гитар. Начинают оценивать друг друга („За твою даже диска паршивого не дадут!“). Номера очереди пишут чернильным карандашом на ладонях. („Сенька, зараза — полное барахло, а чего достал — задний мост к „жигулю“!“)

Слухи: напрасно стоим, в исполкоме будут давать ордера на право продажи души, но только для ветеранов и активистов. (Разговоры перед Олимпиадой — что будут давать в магазинах.)

Будут давать книги, но при условии сдачи макулатуры, особенно Собрания Сочинений в 30 и более томах.

ВСЁ ЭТО — предфинал. Весь город только об этом думает и говорит, все заняты только этим.

9. XI.81.

ПРИМЕЧАНИЕ: Большой кусок разговора не записался по техническим причинам, каждый пусть допишет, что помнит. В добрый час, в добрый путь, аминь!

Задумка так и осталась задумкой, а тщательно переработанный замысел части „Преступление“ воплотился в дневник Сергея Манохина — одну из двух составляющих ОЗ.

Прием „два произведения в одном флаконе“ АБС использовали довольно часто, особенно в последний период творчества. И если поначалу это были просто тексты, объединенные общим миром („Извне“ или, к примеру, „Улитка на склоне“), то позже это был вариант „произведения в произведении“: отчет Абалкина в ЖВМ, Синяя Папка в ХС и, конечно же, рукопись С. Манохина в дневнике И. Мытарина.

Примеров таких двухслойных произведений в отечественной и зарубежной литературе можно привести довольно много. Ярчайшим из них является „Мастер и Маргарита“ М. Булгакова. Но не только традиция повлияла на использование этого приема в творчестве АБС. Возможно, тут преследовалась и цель создать большую объемность произведения в плане восприятия. Или вполне естественное желание издать наработанное, но незавершенное.

Как мне кажется, такие произведения выполняют еще одну роль — они служат развитию навыков чтения и понимания „некомфортных“ текстов. Точно так же, как когда-то любители УНС подразделялись на две группы: которым более нравился „Лес“ и которым более нравилось „Управление“ (вторую составляющую этой повести они считали необязательным дополнением), — читатели ОЗ тоже выбирали для себя более интересную, с их точки зрения, линию повествования. Но в процессе неоднократного прочтения такого произведения читатель постепенно находил особый шарм и в „чуждом“ тексте, а порой и вовсе перестраивался на восприятие второй составляющей и начинал считать ее главной.

МАТЕРИАЛЫ АРХИВА

Повесть ОЗ богата материалами в архиве Авторов. Тут и черновик, и два чистовика (один в общей папке с чистовиками, другой — в отдельной папке, озаглавленной „1 чистовик“), и многочисленные материалы как с первичными задумками, так и по переработке черновика.

Среди отдельных записей по наработке сюжета присутствуют цитаты, выписанные Авторами для использования их в тексте:

„Тля ест траву, ржа — железо, а лжа — душу“ — маляр Редька,

„Моя жизнь“, А. Чехов.

„Шли головотяпы домой и воздыхали… Один же из них, взяв гусли, запел:“

„История одного города“, Салтыков-Щедрин

„Господа! паспорта готовьте! чтоб по первому же слову, сейчас…“

„Совр. идиллия“.

„Я не понимаю Тургенева. У него Базаров это какое-то фиктивное лицо, не существующее вовсе… Этот Базаров это какая-то неясная смесь Ноздрева с Байроном, c`est le mot!“.

Степан Трофимович, „Бесы“, Достоевский, стр. 227.

„…из всякого рода друзей он предпочитал иметь собаку: ее по крайней мере можно и застрелить в нужде“.

Глеб Протоклитов. „Дорога на океан“, Л. Леонов, стр. 337.

Есть и запись двух цитат, откуда следует, что Авторы выбирали, какую из цитат должен будет произнести Г. А.: „Флаг черный, — глухо сказал Айртон“ или „Поздно, поздно! — кричал Вольф. Пена и кровь стекали по его подбородку“.

Есть пометки, относящиеся к библейской части повествования:

Иоанн Богослов. Любимый ученик Христа, возлежал на груди его во время тайной вечери. Вместе с Петром занимает центральное место среди 12-ти апостолов. В традиции Петр представляет экзотерическую, всенародную сторону христианства (исповедание веры, данное всем). Иоанн же — эзотерическую сторону (мистический опыт, открытый избранным). Отсюда с одной стороны — церковь стремилась дополнить „начало Петра“ началом Иоанна, а с другой — еретики, антицерковники (гностики 2-го века, катары 11–13 вв.) противопоставляли Иоанна Петру.

Важно! Иоанну якобы принадлежит евангелие, три послания и апокалипсис, но все они принадлежат разным авторам. Так, раннехристианская иконография (в апокрифе „Деяния Иоанна Богослова“) придает ему ученика Прохора, который записывал его евангелие под диктовку (а м. б., излагал его рассказ по-своему). Главное: слова Христа „если я захочу, чтобы он пребыл, пока приду“ можно истолковать, что Иоанн, подобно Еноху, Мельхиседеку и Илие, сохранится для грядущего мученического подвига во время антихриста (заранее увиденные им в откровении на Патмосе). Иоанна похоронили его ученики заживо по его требованию, а когда христиане из Эфеса разрыли могилу, она была пуста.

С именем Иоанна связаны мистические мотивы. Византийские авторы прилагают ему слово „мист“, церковно-славянское „таинник“.

Римляне его взяли и пытались умертвить у Латинских ворот — сначала ядом, потом сварить в кипящем масле. Не получилось. Тогда его сослали на остров Патмос.

Сын галилейского рыбака Заведея, младший брат (или брат-близнец) Иакова Старшего, ученик Иоанна Крестителя. Вместе с братом получил от Христа прозвище Боанергес („Сыны Громовы“).

Апокалипсис — Откровение — написано на Патмосе в 68–69 годах.

Патмос: островок в Эгейском море в 40 км. южнее пролива между о-вами Икария и Самос.

Евангелие написано — изложено? продиктовано? — в 95 году в Эфесе. Вскоре за тем он умер.

Для нас это должен быть Агасфер Кузьмич.

Имя Иоанн (Иоханаан) означает „Яхве милостив“.

Откровение это он разослал по семи первобытным христианским церквам — в Эфес, Смирну, Пергам, Фиатир, Сардию, Филадельфию и Лаодикею, все на ничтожном пятачке на крайнем западе современной Турции, в занюханной римской провинции, именуемой пышно Азия, заселенной фригийцами, мисийцами, лидийцами и прочим сбродом, последовательно переходившим от персов к македонцам и затем к римлянам.

[Сбоку рукописно дописано: Важно, что Прохор никогда ничего не слыхал о Назаретянине. Впервые — от Иоанна. Прохор считает Иоанна — „Христом“. — С. В.]

Содержание Апокалипсиса.

Прежде всего это христология и только затем — пророчество.

Христос:

1. Творец и Вседержитель, Который есть, и был, и грядет; начало творения и слово Божие, Альфа и Омега, Начало и Конец, Первый и Последний.

2. Спаситель мира, закланный Агнец; Искупивший и Омывший нас кровью своею; Первенец из мертвых, Получивший от Отца власть и ключи от ада и смерти; Жизнедавец.

3.(Важно!) Воссоздатель падшего мира, Повергший ад и смерть в огненное озеро, Творящий новое небо и новую землю.

Пророческая часть:

Система седьмериц: семь печатей, семь трубящих ангелов, семь громов, семь чаш гнева.

Предполагается, что это выражает грядущее в ЧЕТЫРЕХ разных образах (одно и то же грядущее?), и каждый образ дан в семи этапах. Для понимания надлежит наложить образ на образ с совпадением по элементам седьмериц. Считается, что это семь (7) ступеней Божественного долготерпения и церковного делания.

Цитата из моего издания:

„Для правильного понимания Откровения важно иметь в виду, что в нем пророчески совмещены периоды времени — настоящий, прошедший и будущий в едином моменте созерцания. Будущее уже свершилось в спасительном подвиге Христовом и раскрывается в любой момент жизни Церкви“.

Антихрист — упоминается только в христианских легендах. В каноне о нем ни слова.

Армагеддон — место битвы, где участвовать будут цари всей земли обитаемой (Апокалипсис 16, 14–16). Транслитерация еврейского хар-м-гиддо(н), „гора у города Мегиддо“ на севере Палестины, где сводили счеты ветхозаветные вожди племен. У нек. современных сект — обозначение самой битвы.

Дьявол: греч. диаболос, „клеветник“, падший ангел, восставший против бога, за что его и согнали с небес. Где это впервые? Это уже дополнение к манихейству. Неравноправие бога и дьявола. Куда изгнали? Значит, ад имеет начало?

В Ветх. завете дьявол только как Змей и еще в одном или двух местах как Авадон;[14] в Нов. завете — только как соблазнитель Христа.

В христианство проник, видимо, из зороастризма через манихейство. Дьявол — Ариман — у зороастрийцев (10-7 вв. д. н. э.). Оттуда к манихейцам, от них — к христианам.

Хилиазм — 1000-летнее царство божье после страшного суда.

Иудейская война 66–71 г. Апокалипсис калифа в 68–69 гг. Ссылка на Патмос в 55 году.

После разгрома Иерусалима появляется легенда о мессии (греч. христос) — либо он уже был, либо будет и отомстит.

Юст Тивериадский как источник тогдашнего уровня знаний.

Эбиониты и назиры — предатели [или „предтечи“? Неразборчиво — С. Б.] восстания.

Прохор отправляется в Азию и раздает там экземпляры „откровения“. Привозит оттуда ошеломляющее известие о Христе. Иоанн помнит, что речь идет об Учителе. Прохор пристает — расскажи. Иоанн рассказывает, что запомнил.

67 г. — распяли Петра в Риме.

Послания — тоже к 95 г., когда и евангелие.

„Деяния св. апостолов“ — написано якобы евангелистом (3-м) Лукой в Риме ок. 62–63 г.

Между тем, упоминание о сатане (стр. 281).

Сатана (евр.) — противник в суде, в споре или в войне, препятствующий, противоречащий, обвинитель, наушник, подстрекатель.

В Ортодоксии противник сатаны не бог, а архангел Михаил.

В иранской мифологии — Ангро-Майнью (Ариман) — противник бога (так же и у манихеев-богомилов).

У Матфея: „…но избавь нас от лукавого“ (стр. 6, 13, 18); также „…силою веельзевула, князя бесовского“ (12, 24), „…Когда нечистый дух выйдет из человека“ (12, 43).

Мастема (вражда) — то же, что сатана. „Книга юбилеев“, 2 в. д. н. э.

Есть пометки к ближневосточной части истории:

Аль-Ахталь (640–710) христианская часть племени таглиб. „Матерь запутанных созвездий“ утрачена.

„Уста твои, страстной неге навстречу отверстые [последнее слово перечеркнуто, заменено на „раскрытые“ — С. Б.],

Лоно твое, как нехоженый луг, молодыми сочащийся травами.

Кипящая жизнью нетронутая нежная мякоть груди,

И затуманенный взгляд зовущий твой…“

Используя в биографии Агасфера-Иоанна эпизоды истории становления ислама. Авторы прорабатывают соответствующую литературу. Ярким примером таких наработок является реферат, сохранившийся в архиве ОЗ. Реферат в конце содержит запись: „Законспектировал и осмыслил твой брат и соавтор[15] в феврале 1987 г.“:

Известия Российской Академии Наук. 1925

МУСЕЙЛИМА

В. В. БАРТОЛЬДА

(доложено в заседании Отделения Исторических Наук и Филологии 19 ноября 1924 года).

Среди событий, связанных с так называемым „отпадением“ арабов от ислама после смерти Мухаммеда, особое место принадлежит событиям в одной из восточно-арабских областей Йемаме, где мусульманам было оказано упорное сопротивление со стороны племени Бену-Ханифа и их пророка, известного в мусульманском предании под насмешливым прозванием „Мусейлима“.

По-грамматическому это уменьшительное, презрительное. Кое-кто считает, что образовано от слова „муслим“, то есть Мусейлима, как и Мухаммед, называл свою веру „исламом“, т. е. культом преданности единому богу.

Наличествует более правдоподобное мнение (вряд ли мусульмане могли позволить себе образование уменьшительно-презрительного слова от названия своей религии): имя пророка было Маслама, от которого и образовано уменьшительно-презрительное прозвище (Масламчик, Масламенок).

Среди своих приверженцев Мусейлима был известен под прозвищем Абу-Сумама. Один из его приверженцев после его гибели оставил стихи: „Скорблю о тебе, Абу-Сумама: скорблю о своей твердой опоре; сколько чудес совершил ты среди них, как солнце всходит из-за туч“.

В одной из арабских легенд имя Абу-Сумама носит некий злой дух, демон.

Ридда, отпадение от ислама после смерти Мухаммеда, не была возвращением к старому языческому культу, везде во главе ридды находился пророк-соперник Мухаммеда. Исламская традиция о главном враге ислама Мусейлиме противоречит сама себе. Авторитет Ибн-Исхак: Мусейлима выступил в качестве пророка лишь в последние годы жизни Мухаммеда, когда в Йемаму вернулось посольство, посланное в Медину, и он же утверждает, будто задолго до своего бегства из Мекки в Медину Мухаммед стал называть Бога рахманом (милостивым) — тут корейшиты сочли, что он говорит о рахмане йемамском, т. е. о Мусейлиме. Корейшиты вообще считали Мусейлиму вдохновителем Мухаммеда.

Мнения о Мусейлиме: грубый фокусник — показывал яйцо в бутылке с узким горлышком; изрекал, отменяя молитвы и разрешая пьянство и прелюбодеяние. И напротив: разрешал своим последователям совокупление лишь в той степени, в какой нужно потомство; если родится сын, то совокупление разрешал лишь в случае, если сын умер. Приписываются слова: „Вы к женщинам не идите, вина не пейте“.

Вади Ханифа, проходивший через всю Йемаму, называют либо ал-Ырд, либо по имени главного города области. Полит. центр — селение Джау („место впадины“) или Хидрима…

Главные селения Бену-Ханифа — на краю пустыни, отделяющей пограничную Йемаму от приморского Бахрейна (?). Земледельцы, над ними издевались кочевники. „Ваше место в Йемаме, возделывайте ее. Первый и последний из вас — рабы“.

Но ханафиты были стратифицированным об-вом. Как во всей Аравии, даже перейдя к сельской и городской жизни, были традиции родового и племенного строя, не позволившие им превратиться в мирных земледельцев. Вели постоянные войны с северными соседями-кочевниками темимитами. Имело место различие между простолюдинами и благородными военными (шериф, мн. ч. ашраф).

Как область восточной Аравии, Йемама входила в систему персидской государственности: в то же время йемамцы, как и другие арабские вассалы персов в Хире (на севере), подчинялись влиянию христианства. Йемама — на пути между христианской Хире и христианским Неджраном. С проповедью христианства был связан идеал аскетизма, с представлением о церкви соединялся не священник, а монах. Слова „монастырь“ и „церковь“ — синонимы.

Сложность жизни в Йемаме под влиянием трех разнородных факторов: персидская администрация, арабские нравы и христианский аскетизм. Главные города — Хаджр и Йемама, расстояние — суточный переход, а влияние этих факторов очень различно. Классический поэт Йемамы — ал-Аша, сначала близко стоявший к христианским деятелям, а затем сочинивший оду в честь Мухаммеда, изрядный путешественник, побывал и в Иерусалиме, и в Сирии, и в Эфиопии. В ранних стихах прославил тогдашнего главу племени ханифидов (Бену-Ханифа), царя, поэта и оратора Хаузу ибн-Али. Жил Хауза в гор. Хидриме (он же Йемама), первом на пути с востока, из Бахрейна. Хауза в праздник пасхи отпустил пленных темимитов, северных бандюг.

Было так. При Хосрое Ануширване (?-579), царе Ирана с 531 г.: самый расцвет могущества государства Сасанидов, — завоеватель Йемена Вахриз отправил своему царю через Бахрейн караван с золотом и драгоценностями. Караван был разграблен темимитами. По другой версии все произошло позже. Вместо Хосроя Ануширвана и Вахриза называются соответственно Хосрой Первый (?-628), шах Ирана с 581, завоеватель вост. и южн. провинций Византии, и Базам, последний наместник Персии в Йемаме, после смерти своего шаха подчинявшийся Мухаммеду. Эту вторую версию и подсунул Мусейлима-Агасфер поэту ал-Аше.

Глава ханифидов Хауза захватил бандитов по поручению персидского наместника Бахрейна, но, несмотря на смертельную вражду к темимитам, отпустил их, надеясь заслужить милость христианского бога. Темимиты оказались чудовищно неблагодарны, но, впрочем, Хуаза получил от персидского царя благодарность — почетную одежду и венец, за что и был прозван в Аравии „венценосцем“.

Далее по мусульманскому преданию:

Мухаммед посылает Хаузе предложение принять его веру.

Хауза в ответном послании поставил условием, чтобы Мухаммед признал его соправителем или преемником.

Мухаммед отказался и воззвал к Аллаху, чтобы тот избавил его от Хаузы.

Хауза умирает.

Сроки:

Март-апрель 628 года (зуль-хиджжа, 6 год хиджры) в Худайбии Мухаммед заключает перемирие с корейшитами.

Апрель—май 628 года Мухаммед отправляет посольство к Хаузе.

Середина года 629 (8 год хиджры) Хауза умирает.

Мусейлима еще при жизни Хаузы получил среди ханифидов известность как политик, был при Хаузе советником. После смерти Хаузы его без всякой революции избрали властителем как самого достойного и популярного человека. Л ишь тогда он стал проявлять себя религиозным реформатором.

Правда, поэт ал-Аш о нем не упоминает, но не упоминает он и о другом лице, соправителе Хаузы, гауляйтере восточной Йемамы, а может быть, и со-царе Сумаме. А история такова.

Мухаммед послал свое предложение о переходе в мусульманство и этому Сумаме. Сумама спросил посланника Хидрами: „Ты — посол Мухаммеда?“, получил утвердительный ответ и сообщил: „Я вовеки не присоединюсь к нему“. Его дядя Амир его горячо поддержал. Тогда Мухаммед произнес молитву: „Аллах, поставь на истинный путь Амира и дай мне власть над Сумамой“. И что же? Еще до 630-го года Амир принял ислам, а Сумаму захватил отряд Мухаммеда в Неджде. Сумаму приволокли в Медину и предложили принять ислам, он сначала отказывался, требуя, чтобы его либо отпустили, либо по обычаю взяли выкуп. Мухаммед велел его отпустить, и он тогда добровольно явился к Мухаммеду и произнес символ веры, причем сказал пророку: „Твое лицо было для меня ненавистнейшим из лиц, теперь оно милее всех лиц“. С разрешения Мухаммеда Сумама совершил паломничество в Мекку (все происходило еще до взятия Мухаммедом этого города в 630 году). Сумаму сначала хотели прирезать за принятие ислама, но отпустили, ибо Мекка нуждалась в йемамском хлебе. Сумама, покидая Мекку, предупредил корейшитов, что не пришлет им ни зерна иначе, чем с разрешения пророка. Так и случилось — только после прямого предписания Мухаммеда он стал посылать караваны зерна в голодающий город. Сумама остался верен исламу и после смерти Мухаммеда сражался против своих земляков. Еще до исхода этой борьбы он присоединился к отряду ал-Ала ибн-ал-Хидрими, покорявшему Бахрейн. Там он присвоил плащ одного из убитых бахрейнских вельмож, мстители решили, что это он и убил, и зарезали его.

Мусейлима происходил из селения Хаддар, там он родился, вырос и впервые выступил пророком; там ему принадлежал участок земли с колодцем. О нем услышали ханафиты, пригласили его к себе письмом и поселили его в Хаджре (видимо, западный из пары Хаджр — Йемама).

(М.б., обыграть ситуацию: упомянутые различия между этими двумя столицами на расстоянии суточного перехода одна от другой, причем в Хаджре царит Хауза, а в восточной Сумама?)

Видимо, приглашение Мусейлимы в Хаджр прошло не так гладко. Мало того что впоследствии Мусейлиме пришлось бороться с частью ханафитов, впрочем, не очень значительной, которой предводительствовал Сумама. Есть свидетельство поэта Али ибн-Хаузы, сына Хаузы: он пережил разгром своего племени и защищает перед мусульманами ханафитов от попреков за отпадение от веры. Ссылаясь на то, что такими же „кафирами“ показали себя в то время и другие племена (амир, гатафан, асад и др.), он утверждает, будто ханафиты искренне считали правдой ложь, за которую сражались: „Мы были людьми обольщенными, считали свое заблуждение правотой, верили, как верил наш обманщик (Мусейлима), — о, если бы у его родителей не было детей!“ Ясно, что самому поэту подчинение Мусейлиме не было делом религиозного убеждения: как и прочие „шерифы“ (благородное сословие у ханафитов), он примкнул к Мусейлиме по внешности и воспользовался первым случаем перейти на сторону его врагов, лишь постаравшись выговорить самые лучшие условия для своего племени у победителей.

Продолжительность деятельности Мусейлимы. Суйути (15 в.) утверждает, будто Мусейлима жил полтораста лет. А Сухейли (14 в.) рассказывает, что Мусейлима называл себя рахманом еще до рождения Абдаллаха, отца Мухаммеда. Но нет свидетельств, что деятельность Мусейлимы имела в то время политическое значение хотя бы в пределах одной лишь Йемамы.

Вместе с исламом движение Мусейлимы было одним из последних эпизодов борьбы между язычеством и единобожием (ханифизмом) на арабском полуострове, борьбы не только в области религиозных идей, но гл. обр. в области социальной.

Из религиозных движений, современных исламу, но возникших независимо от него и вступивших с ним в борьбу, выдается деятельность двух проповедников, которые только и называет „рахманами“ мусульманское предание: Мусейлимы, рахмана Йемамского, и Асвада, рахмана Йеменского, хотя связи между ними, очевидно, не было. Легенда: Мухаммед увидел однажды во сне, будто на него надели два золотых браслета, он счел было их драгоценными, но они рассыпались, когда он подул на них. Мухаммед якобы отнес этот сон к Мусейлиме и Асваду. Видимо, это отражение того факта, что Мухаммед некоторое время верил в миссию обоих рахманов. Асвад выступил в последний год жизни Мухаммеда (632), о более ранних его выступлениях не известно. Мусейлима был известен корейшитам как рахман еще до бегства Мухаммеда из Мекки в Медину (622).

Слово РАХМАН („милостивый“) как эпитет бога устанавливало более резкую грань между единобожием и язычеством, чем слово „Аллах“. Слово „РАХМАН“ до Мухаммеда в Мекке было не известно, а Аллахом называли бога и в языческой Мекке. Рахманом называли бога евреи талмудического периода; в Йемене РАХМАН встречается в христианских надписях для обозначения бога-отца; возможно, Мухаммед первоначально отличал РАХМАНа от Аллаха, имея в виду Иисуса Христа. Но впоследствии слово РАХМАН было вытеснено словом Аллах.

Но сам Мусейлима рахманом себя не называл и не считал, а считал себя в лучшем случае посланником, пророком. Апокрифический диалог между Мусейлимой и арабом из родственного ханафитам племени:

— Кто приходит к тебе?

— Рахман.

— При свете дня или в темноте?

— В темноте.

— Ты лжешь, я свидетельствую. Мухаммед говорил правду. Но лжец из рабиитов мне милее говорящего правду из мударитов (горожан?)…

И еще: „Рабииты не перестают сердиться на Аллаха, что он послал своего пророка из мударитов“.

Видимо, Мусейлима прожил в своей деревне до старости и не делал никаких попыток захватить власть, и лишь в последние годы своей жизни был призван в столицу Хаджр самим народом. Факт же этого призвания указывает на резкую перемену в мировоззрении ханафитов по сравнению с временем Хаузы. А это шло от перемен в исламском центре, от договора Мухаммеда с корейшитами в Худейбии в 628 году и взятии им Мекки в январе 630 г. А это в свою очередь — вот отчего.

29 февраля 628 г. был убит в Персии Хосрой 2-й, и там начался дикий бардак. В этом все (и не только в Аравии) увидели безнадежное крушение сасанидской монархии, носительницы традиций не только в области религии, но и в области культуры и сословного строя. В Мекке увидели, что дело язычества проиграно; Мухаммед победил; но он уже настолько отошел от своих прежних идей, близких к христианству, что соглашение с ним стало вполне возможно для самых ярых его противников из представителей арабской знати, особенно для корейшитов, и даже для персидской аристократии в Йемене. Но и не все мусульмане проделали такую же идейную эволюцию как их предводитель с года хиджры (622), и они с изумлением узнали об уступках, кот. он сделал главным врагам ислама, корейшитам. Впрочем, искусный политик Мухаммед с его огромным и несомненным личным обаянием сумел примирить противоположные интересы. Но в более отдаленных от Мекки и Медины областях должно было активно проявиться стремление охранить чистоту ислама, если нужно, даже против самого основателя ислама.

В этой связи: согласно преданию в свое время Мусейлима, как прежде Хауза, потребовал, чтобы Мухаммед объявил его своим преемником. Якобы Мухаммед согласился, и именно нарушение этого соглашения стало несколько лет спустя, после смерти Мухаммеда, причиной войны между Мединой и Йемамой (при Абу-Бекре). Это не очень правдоподобно согласно общему духу уже сформировавшегося к тому времени Корана.

Наверное, события развивались по-иному.

Был некто Нахар ибн Унвуфа по прозвищу Раджжаль или Раххаль („много ходящий пешком“, „много путешествующий“, а по нашему — „путешественник“ или даже „странник“, а то и „бродяга“). По одним данным он был в депутации ханафитов к Мухаммеду в последние годы его жизни; по другим — он задолго до того переселился к пророку в Медину, читал Коран и утверждался в исламе. Мухаммед в конце концов послал его своим миссионером в Йемаму наставлять ханафитов в истинной вере, противодействуя Мусейлиме, а он возьми и перекинься к Мусейлиме, да еще свидетельствуя, будто сам слышал, как Мухаммед называл Мусейлиму своим товарищем по пророчеству.

По другой легенде, рассказанной неким Абу-Хурейрой, между вхождением Раххаля к пророку и уходом к Мусейлиме прошло много времени. Якобы однажды пророк сидел в окружении учеников, среди которых были и Раххаль и Абу-Хурейра, и пророк сказал: „Среди вас есть человек, зубы которого в огне превзойдут гору Оход“ (т. е. осужденный за грядущий грех на адские муки). И вот все уже присутствовавшие тогда мирно умерли, остались только Раххаль и Абу-Хурейра. И этот Абу уже начал беспокоиться, не ему ли предстоит гореть в аду, когда узнал о преступлении Раххаля, признавшего пророком Мусейлиму.

Раххаль полностью предался Мусейлиме и даже подчинил его своему влиянию. Он объявил, что йемамцы обязаны каждый защищать Мусейлиму против любого врага, даже и против Мухаммеда (если тот не заключит предложенного Мусейлимой соглашения). По его предложению боевым девизом приверженцы Мусейлимы избрали Вторую суру Корана (позже известную под названием Суры Коровы). Одним словом, Мусейлима и его приверженцы, в первую голову Раххаль, выступили против изменившего своим первоначальным идеалам, близким к христианству, вступившего в соглашение с мерзкими торгашам-корейшитам Мухаммеда.

А пропо: боевым кличем мусульманского войска под командованием корейшитского полководца Халида, разгромившего впоследствии Йемаму, было „О Мухаммед!“. В стихах же ханафитов это войско называлось „войском Мухаммеда“ или просто „корейшитами“.

Если Мусейлима выступил со своей проповедью еще до 622 или скоро после, тогда Мухаммед увидел в проповеднике учения о РАХМАНе своего союзника и послал первоначально Раххаля не для противодействия, а для помощи Мусейлиме, но Раххаль продолжал помогать Мусейлиме тогда, когда это перестало быть желательным для пророка. Если приглашению Мусейлимы в Хаджр предшествовал переворот, то, скорее всего, переворот этот был устроен Раххалем. Сам Мусейлима не обладал качествами политического вождя, в его действиях не отмечено никаких признаков таланта правителя или полководца; предложенный им наивный способ примирить христианский идеал аскетизма со стремлением араба к мужскому потомству тоже не говорит в пользу его, как правителя.

Деятельность Мусейлимы, когда он был пророком и правителем Йемамы в одном лице, известна не очень. Провокационные слухи, будто каждый ребенок, каждый колодец, каждый участок земли, получивший благословение от Мусейлимы, гибли.

А вот:

В марте 630 года некий Амр ибн-ал-Ас, будущий завоеватель Египта, был назначен Мухаммедом (?) наместником Омана и на пути туда посетил Мусейлиму. После смерти Мухаммеда в 632 он вернулся в Медину, где на всем пространстве от Даба в Омане до самой Медины видел якобы приготовления к борьбе против мединцев. На этот раз Амр поехал через Бахрейн, не заглянув в Йемаму. Но вот двое его приближенных, Хабиб ибн-Зейд и Абдаллах ибн Вахб ал-Аслами, были захвачены якобы Мусейлимой. Амр по возвращению в Медину сообщил, что хотели схватить и его (врал, наверное), но ему якобы удалось ускользнуть. Так вот, Мусейлима отпустил Абдаллаха, а Хабибу отрубил руки и ноги. Это либо вранье, либо…

Ежели Хабиб был агентом Мухаммеда и отравлял детей, колодцы и землю, получившие благословение от Мусейлимы, то это возмездие — дело рук Раххаля? Выследил, удостоверился и того… даже без ведома смиренного и не от мира сего Мусейлимы.

А пропо: мамаша Хабиба дала клятву, что не будет мыться, пока не будет убит Мусейлима, и впоследствии сражалась в войске Халида, погубителя Йемамы. В последней битве она потеряла руку и получила 12 ран.

Мусейлима устроил себе обширную резиденцию в месте Убад между Аммарией и Акрабой, это и стало местом его последней битвы, где он погиб сам и множество его приверженцев в битве с Халидом и его корейшитами.

Место это представляло собой обширный сад с пальмами, выше которых нигде не было. Считалось оно для всех „харамом“, т. е. запретным местом. Впоследствии этот „харам“ стал называться „садом смерти“. На территории „харама“ имели место деревушки маленького вороватого племени Бену-Усай-ид, неполноправного члена племенной организации йемамцев-ханафитов.

Эпизод:

Эти усайдиты то и дело совершали воровские набеги из „харама“ на окрестные пальмовые рощи йемамцев. В случае отпора, они возвращались в „харам“ и чувствовали там себя в безопасности. И пришли йемамцы к Мусейлиме с жалобой. Он сказал: „Я подожду того, кто приходит ко мне с неба, пусть он рассудит“. Затем откровение: „Клянусь темной ночью, черным волком и горным козлом, не захватили усайдиты запрещенного“. Ему сказали: „Но ведь запрещено злоупотреблять харамом и грабить имущество“. Когда грабежи возобновились, Мусейлима снова сказал: „Я подожду того, кто приходит ко мне“ и снова получил откровение: „Клянусь ночью мрачной и волком смелым, не отрезали усайдиты ни влажного, ни сухого“. Ему сказали: „Но они лишили пальмы влажных плодов, а сухие стены разрушили“. Он ответил: „Уйдите к себе домой, нет за Вами права“. Выходит, собственники были недовольны (естественно!) тем, что Мусейлима покрывал посягательства неимущих.

Откровение в пользу земледельцев (грамматически — женщин, которые исполняли, как видно, все полевые работы и печение хлеба): „Засеивающие пашню, собирающие жатву, молотящие пшеницу, мелющие муку, пекущие хлеб, разрезающие его на куски, съедающие куски с жиром и топленым маслом, — вы лучше людей войлока (кочевников) и не хуже людей глины (горожан); свои пашни обороняйте, ищущему милости давайте убежище, дерзкого прогоняйте“. Под людьми войлока и дерзким Мусейлима имел в виду кочевников-темимитов, располагавшихся к северу от Йемамы (они в свое время были облагодетельствованы покойным Хаузой, но, разумеется, снова принялись хулиганить). Однако Мусейлима вместе с тем продолжал упорно стремиться заменить извечную вражду между ханафитами и темимитами тесным союзом. Выдал откровение: „Бену-Темим — племя чистое, благородное, нет им обиды, нет с них подати. Пока мы живы, будем им хорошими соседями, будем защищать их от каждого человека; когда умрем, пусть о них позаботится рахман“ (кстати, еще одно доказательство, что Мусейлима себя рахманом не считал).

Итак, вскоре после смерти Мухаммеда (632) первый халиф ислама Абу-Бекр, он же тесть Мухаммеда, приступил к усмирению Йемамы. (Халиф значит преемник, заместитель.)

Мусейлима не готовился к обороне, и Абу-Бекр, по-видимому, рассчитывай на быстрое окончание кампании. Он послал на Йемаму отряд под командой Икримы ибн-Абу-Джахля в расчете на то, что, свернув голову Мусейлиме, этот вояка пойдет дальше на покорение Омана и затем свернет на юго-запад для покорения Хадрамаута и дальше на запад для расправы со вторым рахманом, йеменским Асвадом. Но первые же движения Икримы встретили некоторое противодействие уже на границах Йемамы, и Абу-Бекр послал за ним второй отряд под командой Шурхабиля ибн-Хаса-на. Узнав об этом, Икрима поспешил в решительный бой, но потерпел неудачу, хотя отряд и сохранил.

Тем временем в самой Йемаме разгорелась по-настоящему борьба между сторонниками Мусейлимы и сторонниками Мухаммеда, возглавляемыми уже упоминавшимся Сумамой. Впрочем, Сумама успел только развернуть пропаганду ислама, после чего был выбит в Бахрейн (после стычки чуть ли не под стенами Хаджра), где влился в отряд корейшитов под командой ал-Ала ибн-ал-Хидрими. Очевидно, число ханафитов, сплотившихся вокруг Сумамы, было слишком ничтожно, чтобы его отряд мог действовать самостоятельно.

И вот тут-то появилась Саджах из Джезиры (Месопотамии). Она была пророчица из христиан („крепка в христианстве“, которое восприняла от веры племени своей матери — таглибитов). Отец ее был из племени тамим, темимитов.