Гибель «Бисмарка»
Гибель «Бисмарка»
21 мая 1941 года немецкий линкор «Бисмарк» в сопровождении тяжелого крейсера «Принц Евгений» вышел из Гдыни. Это был новейший боевой корабль водоизмещением более 50 тысяч тонн. Паровые турбины «Бисмарка» мощностью в 170 тысяч лошадиных сил позволяли развить скорость до 40 узлов. «Бисмарк» был оснащен восемью 381-миллиметровыми орудиями главного калибра, расположенными в бронированных башнях; общая масса брони, в которую был одет линкор, составляла 16 тысяч тонн. При проектировании «Бисмарка», поражавшего своим техническим совершенством, были использованы новейшие разработки мирового кораблестроения.
По замыслу главного командования военно-морскими силами Германии «Бисмарк» и «Принц Евгений» должны были нанести удар по английским морским караванам в Атлантическом океане и отвлечь внимание от активной подготовки к нападению на Советский Союз. 20 мая 1941 года «Бисмарк» и «Принц Евгений» с кораблями сопровождения были замечены с борта шведского крейсера «Готланд», который сообщил о курсе следования немецкой эскадры в Стокгольм. Среди шведов было немало людей, с большой симпатией относившихся к англичанам. К их числу принадлежал и майор Тернгрен, помощник начальника шведской разведки. Он был на дружеской ноге с английским военно-морским атташе в Швеции Генри Денхемом. Сообщение, переданное с борта «Готланда», попало на глаза Тернгрену, который немедленно ознакомил с его содержанием Денхема. Вечером 20 мая Денхем отправил в Лондон следующую шифровку:
«Сегодня в 15.00 2 тяжелых немецких военных корабля в сопровождении 3 эсминцев, 5 эскортных кораблей, 10 или 12 самолетов проследовали курсом на северо-запад».
По приказу главнокомандующего английским флотом ранним утром 21 мая разведывательные самолеты начали интенсивный поиск «Бисмарка» и «Принца Евгения». Поиск вскоре увенчался успехом — английский самолет-разведчик обнаружил и сфотографировал «Бисмарка» и «Принца Евгения» на стоянке в норвежском порту Бюрген. Снимки были срочно отправлены в Лондон.
А в это время в Атлантике находилось в общей сложности 11 английских морских караванов. Опасаясь за их судьбу, адмиралтейство мобилизовало для уничтожения «Бисмарка» и «Принца Евгения» все имевшиеся силы. На перехват немецкой эскадры вышли два однотипных линкора «Король Георг V» и «Принц Уэльский», а также гордость английского военно-морского флота — крейсер «Шлем».
«Шлем» поступил на вооружение 5 марта 1920 года. В ходе постройки его проект был частично пересмотрен — в основном это касалось толщины бронирования палубы и погребов. Он имел водоизмещение более 40 тысяч тонн и был вооружен 381-миллиметровыми орудиями, расположенными по классической схеме. Паровая установка «Шлема» обладала мощностью более 140 тысяч лошадиных сил и позволяла развивать скорость полного хода более 30 узлов.
Новейший английский линкор «Принц Уэльский» был спущен на воду 3 мая 1939 года. Он имел полное водоизмещение в 43 тысячи тонн. Десять конструктивно новых 356-миллиметровых орудий располагались в двух 4-орудийных и одной 2-орудийной башнях. Скорость полного хода «Принца Уэльского» составляла 30 узлов.
22 мая 1941 года под прикрытием низкой облачности «Бисмарк» и «Принц Евгений» покинули Бюрген и взяли курс на Датский пролив, где вечером 23 мая были обнаружены английскими крейсерами «Норфолк» и «Суффолк», предусмотрительно направленными сюда адмиралтейством. «Шлем», на котором держал свой флаг вице-адмирал Ланселот Холланд, и «Принц Уэльский» получили приказ присоединиться к «Норфолку» и «Суффолку» с тем, чтобы атаковать «Бисмарка» и «Принца Евгения».
Выполняя полученный приказ, 24 мая в 01.47 Холланд сообщил командирам «Шлема» и «Принца Уэльского» свой план операции по уничтожению вражеских кораблей. «Шлем» и «Принц Уэльский» должны были вести огонь по «Бисмарку», а находившиеся под командованием контр-адмирала Уокера «Суффолк» и «Норфолк» — по «Принцу Евгению». Однако Уокер не получил никаких указаний на этот счет от Холланда, и его корабли продолжали следовать на значительном удалении от «Бисмарка» и «Принца Евгения».
24 мая в 5.52 начался бой. Немецкие корабли заняли более выгодную позицию — справа по носу кораблей Холланда, что исключило действие кормовых орудий главного калибра англичан. Немцы умело воспользовались тактической ошибкой противника и обрушили всю свою огневую мощь на «Шлем». Со второго залпа им удалось накрыть «Шлем», и на нем вспыхнул сильный пожар.
В 6.00 Холланд приказал изменить курс, но как только «Шлем» начал выполнять поворот, в его среднюю часть попал тяжелый снаряд с «Бисмарка». «Принцу Уэльскому» пришлось пойти на резкую смену курса, чтобы не попасть под град стальных обломков взорвавшегося «Шлема». С погибшего крейсера «Шлем» спаслись только три человека.
После гибели «Шлема» «Бисмарк» и «Принц Евгений» дружно перенесли огонь на «Принца Уэльского». В результате в линкор за короткое время попало пять 381 — миллиметровых снарядов с «Бисмарка» и три 203-миллиметровых — с «Принца Евгения». Командир «Принца Уэльского» решил вывести свой поврежденный корабль из боя, чем спас его от верной гибели. Потопление «Шлема» с адмиралом Холландом и его штабом на борту ошеломляюще подействовало на англичан, однако «Норфолк» и «Суффолк» продолжили преследование «Принца Евгения» и «Бисмарка», у которого была повреждена носовая топливная цистерна и началась утечка мазута.
Вечером, между 18.00 и 19.00, «Бисмарк» неожиданно развернулся и пошел навстречу кораблям вице-адмирала Уокера. Англичане отошли и потеряли «Бисмарка» из виду. В это же время «Принцу Евгению» удалось скрыться в юго-западном направлении. Береговые радиостанции англичан сумели запеленговать «Бисмарка», однако допустили грубую ошибку при определении его местонахождения. В результате английская эскадра, посланная на перехват «Бисмарка», на полной скорости пошла в обратном направлении.
На поиски «Бисмарка» были подняты в воздух гидросамолеты, один из которых обнаружил его западнее Бреста.[25] Английские корабли тотчас получили координаты «Бисмарка». Но куда он держал курс — во Францию или в Норвегию?
Анализ событий, связанных с «Бисмарком», позволяет сделать обоснованный вывод о том, к чему может привести чтение шифровок противника, осуществляемое со значительной задержкой. В ходе охоты за «Бисмарком» в распоряжении Тьюринга и его коллег не было текущих ключевых установок для военно-морской «Энигмы». Поэтому им приходилось эти установки вычислять, используя бенберийский метод. Вычисления были весьма трудоемкими, и на чтение немецких шифровок уходило от трех до семи дней. В результате разведывательные сведения, добываемые в английском дешифровальном центре в Блетчли-Парке, особого влияния на исход событий не оказывали. Нельзя сказать, что эти сведения были совершенно бесполезны. Например, 21 мая было прочитано несколько немецких военно-морских шифровок, из которых следовало, что «Бисмарк» принял на борт призовую команду и английские трофейные карты. Отсюда английское адмиралтейство пришло к заключению, что «Бисмарк» готовится к нападению на английские морские караваны в Атлантике. Однако это была единственная помощь в отношении «Бисмарка», которую смогла оказать секция военно-морской разведки в Блетчли-Парке.
25 мая в 6.10 в английском адмиралтействе решили, что «Бисмарк» следует на военно-морскую базу в Бресте. Это означало, что немецкий линкор легко уйдет от преследования. Поэтому было решено ввести в действие торпедоносцы с английского авианосца «Королевский Ковчег», находившегося в 70 милях от «Бисмарка». 26 мая около 20.00 была совершена первая атака торпедоносцев на «Бисмарк», которая не принесла желаемого результата. Только в ходе повторной атаки одна из выпущенных торпед попала в кормовую часть «Бисмарка». Последовавшим взрывом у «Бисмарка» заклинило руль и повредило винты. В результате «Бисмарк» был вынужден изменить курс следования и идти малым ходом.
Отряд английских линкоров нагнал «Бисмарка» 27 мая около 9.00. В этот момент противники находились почти на встречных курсах. Разгорелся ожесточенный бой. Через час после его начала вся артиллерия главного калибра «Бисмарка» была выведена из строя и лишь противоминные пушки еще в течение 10 минут продолжали вести огонь. Тем не менее окутанный дымом и пламенем «Бисмарк» исправно держал заданный курс, его машины все еще функционировали.
Некоторое время английские линкоры стреляли по «Бисмарку» как по учебной мишени, пока ими не был получен приказ добить немецкий линкор торпедами. Но «Бисмарк» не затонул и после проведенной торпедной атаки. Оставшиеся в живых немецкие моряки открыли кингстоны, и «Бисмарк», перевернувшись через левый борт, затонул. В этом бою погибло более 2000 человек команды и нештатного состава «Бисмарка». Спасено было всего около 100 человек.
Известие о потоплении «Бисмарка» было с ликованием встречено в Блетчли-Парке. Особенно радовались сотрудники секции № 6, которые занимались взломом военно-воздушной «Энигмы». Они полагали, что именно благодаря их усилиям удалось своевременно обнаружить «Бисмарк» и выяснить, в каком направлении он держал курс. Дело в том, что 25 мая Кейт Бейти, математик секции № 6, заглянул в машинописное бюро, где были установлены копии «Энигмы», которые использовались для дешифрования перехваченных шифровок люфтваффе. Одна из машинисток обратила внимание Бейти на только что прочитанную шифровку. В ней офицер люфтваффе, находившийся в Афинах, отправил в Берлин запрос о местонахождении «Бисмарка», на котором проходил военную службу его сын. В ответ офицеру было сообщено, что «Бисмарк» следует на военно-морскую базу в Бресте. Эта информация была немедленно передана в Центр оперативной разведки английского адмиралтейства. Однако там на нее не обратили особого внимания, поскольку уже пришли к однозначному выводу о конечном пункте назначения «Бисмарка» и известили о нем главнокомандующего военно-морскими силами Англии.
Более веские основания для ликования были не у Бейти и его коллег из секции № 6, а у другого сотрудника английского дешифровального центра — Гарри Хинсли. После того как английские линкоры упустили «Бисмарк» в ночь с 24 на 25 мая, именно Хинсли обратил внимание на то, что немецкий линкор неожиданно прекратил обмен сообщениями с береговой радиостанцией в Вильгельмсхейвене и установил радиосвязь с Брестом.
Хинсли немедленно позвонил по телефону сотруднику ЦОР Норману Деннингу и уведомил его о своих наблюдениях:
«Что касается всей этой неопределенности относительно пеленгации, то я думаю, она позади. Наш подопечный держит курс на Францию».