«Аннулирование Декларации Бальфура» 23 мая 1939 года

«Аннулирование Декларации Бальфура»

23 мая 1939 года

Палата общин

Теперь я перехожу к сути дела. Мне очень жаль, что нынешнее правительство решило нарушить как обещание, данное нами в рамках Декларации Бальфура и признанное предыдущими несколькими правительствами, так и условия, на которых мы получили мандат. В официальном документе, который руководство нашей страны вынесло на обсуждение, достаточно много пунктов, чуждых по духу Декларации Бальфура, но сейчас я не буду рассматривать их подробно. Я остановлюсь лишь на одном положении, которое прямо противоречит Декларации Бальфура и означает принципиальный отказ от выполнения ее условий. Я имею в виду положение, в соответствии с которым арабское большинство по своему усмотрению может через пять лет остановить иммиграцию евреев в Палестину. Предлагая это условие, мы тем самым откровенно нарушаем когда-то торжественно взятое на себя обязательство. Я искренне расстроен тем, что мой достопочтенный друг премьер-министр стал первым и самым главным поборником столь внезапного решения об очередном нашем отказе от выполнения международного соглашения.

Кому было адресовано обещание, которое мы дали в рамках Декларации Бальфура? В первую очередь оно предназначалось вовсе не евреям Палестины, то есть не тем, кто уже успел переселиться в эту страну, а евреям по всему миру и в особенности сионистским организациям. Именно благодаря этому обещанию мы получили от них столь необходимую помощь в войне, а после войны добились от союзных держав мандата на Палестину. Мы должны были обеспечить пристанище и убежище не палестинским евреям, а евреям, живущим за пределами Палестины, – великому множеству несчастных, всеми преследуемых скитальцев, которые всегда жили мечтой обрести «национальный очаг». Позволю себе процитировать слова моего достопочтенного друга премьер-министра, содержащиеся в меморандуме, который он и его сторонники прислали нам: «Еврейский народ многие столетия разобщенности и преследований ожидал того часа, когда будет восстановлен его отчий дом».

Именно так говорилось в этом документе. Речь шла о евреях вне Палестины, а вовсе не о тех, кто там уже поселился. Вероятно, когда-нибудь в будущем нам придется иметь дело вовсе не с палестинскими евреями, а со всем еврейским сообществом, со всеми евреями, где бы они ни жили. Именно этим людям мы дали обещание, которое нас теперь просят нарушить, – ведь мы попросту не сможем сдержать его, если через пять лет границы «национального очага» официально закроются и евреев перестанут впускать в Палестину без разрешения арабов.

Я полностью поддерживаю ту точку зрения, согласно которой необходимо отличать вопрос о создании еврейского национального очага в Палестине от вопроса о превращении всей Палестины в еврейский национальный очаг. Мне кажется, я лично одним из первых провел черту между этими двумя принципиально разными подходами. В своем отчете члены правительства цитируют мои предыдущие выступления по этому поводу и, кажется, даже разделяют мою точку зрения. Но что за «национальный очаг» мы предлагаем евреям всего мира, если через пять лет двери этого единственного пристанища закроются прямо перед носом у несчастных еврейских иммигрантов? Убежище для скитальцев должно быть тихим, спокойным и безопасным местом, где бы им ничто не угрожало. Когда по поводу решения, принятого уважаемыми министрами, людьми чести и безупречной личной репутации, звучат столь нелестные и нелицеприятные слова, как «нарушение обещания», «пренебрежение долгом» и «отказ от выполнения обязательств», при обсуждении происшедшего необходимо выяснить, насколько справедливы высказанные обвинения. Тут нужно отдать должное объективности членов правительства Его Величества: все их критические замечания безжалостно точны и абсолютно обоснованны. В § 14 подраздела три на 11-й странице проектного документа, предложенного для обсуждения, содержится, в частности, такое положение: «По истечении пятилетнего периода дальнейшая иммиграция евреев будет возможна только при условии готовности арабского населения Палестины дать согласие на ее продолжение».

Вот вам и нарушение обещания, и пренебрежение долгом, и отказ от выполнения обязательств и условий декларации. Вот и конец прекрасному замыслу, надежде, мечте. За исключением этого фрагмента весь остальной документ можно рассматривать всего лишь как еще один эксперимент, очередную попытку создания палестинской конституции. Таких экспериментов и попыток за последние годы было несколько. Но эти три строки коренным образом меняют суть дела – в них загвоздка, ошибка, серьезный промах, за который кто-то должен ответить…

Я не думаю, что мы несправедливо отнеслись к арабам и не сумели должным образом отблагодарить их за поддержку, которую они нам оказали в ходе последней войны. Хотя арабское население Палестины в большинстве своем воевало против нас, на многих территориях, населенных этим народом, после заключения мира были созданы независимые королевства и княжества – в истории арабского мира такого еще не случалось. Некоторые из этих государств были учреждены Великобританией, другие – Францией. Когда в 1922 году я писал отчет о положении дел в регионе, среди тех, чьими советами я пользовался, был полковник Лоуренс, самый энергичный поборник прав арабов, какого только можно себе представить. Он тогда официально подтвердил, что считает заключенное соглашение честным – на этот счет у него не возникало никаких сомнений. По рекомендации Лоуренса мы поставили эмира Абдаллу у власти в Трансиордании, где он добросовестно и благополучно правит и по сей день. Также по поручению премьер-министра мы посадили на трон в Ираке короля Фейсала, который затем передал титул своим потомкам. В то же время мы неизменно демонстрировали готовность создать полноценный национальный очаг для евреев в Палестине, куда бы они могли свободно иммигрировать из любой страны мира. Полковник Лоуренс считал такое решение сионистского вопроса вполне справедливым. Почему же сейчас мы должны делать вид, что это не так?

В заключение я хотел бы сказать несколько слов о Палестине. Лично мне кажется весьма странным, что мы уклоняемся от выполнения своих задач в этом регионе именно сейчас, когда, как нам вчера сообщил министр иностранных дел, беспорядки там успешно пресечены. Еще более непонятно, почему мы должны отказываться от своих планов как раз тогда, когда наш великий эксперимент – эта светлая и прекрасная мечта, этот проект величайшей исторической значимости – доказал свою состоятельность. Вчера ответственный министр в ярких и образных выражениях подробно поведал нам о той масштабной работе, которую проделали еврейские колонисты. По его словам, они заставили пустыню зацвести. Они запустили несколько десятков успешных промышленных предприятий. Они основали большой город на пустом бесплодном побережье. Они приручили Иордан и заставили его вырабатывать электричество для всей страны. Уж точно никем не преследуемые, арабы хлынули в страну, увеличив численность арабского населения настолько, что даже если бы все евреи мира вдруг съехались туда, они бы все равно не смогли сравняться по количеству со своими арабскими соседями. И вот теперь нас просят одобрить решение, в соответствии с которым всему этому благоденствию должен быть положен конец. Нас уговаривают пойти на поводу у агитаторов – и эта мысль больше всего угнетает меня, – причем у иностранных агитаторов, финансируемых из-за рубежа и действующих в интересах нацистов и фашистской пропаганды.

Двадцать лет назад мой достопочтенный друг произнес незабываемые и волнующие слова: «Великая ответственность ляжет на плечи сионистов, которые в скором времени, ликуя всей душой, вернутся в родное гнездо своего древнего народа. Перед ними встанет задача создать новое процветающее общество и новую цивилизацию в Палестине, которая так долго находилась в запустении и разрухе».

Что ж, эти люди откликнулись на призыв и устремились к поставленной цели. Они оправдали возложенные на них ожидания и надежды. Неужели теперь мой достопочтенный друг решится нанести им столь сокрушительный удар?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.